Был пудель, Брут. Могу сказать я смело,
На имя то имел он все права.
Про ум его и доблести гремела
По всей стране стоустая молва. 5 Терпения и правил самых строгих
И верности являл он образец.
Блестящий перл, меж всех четвероногих,
Людьми был чтим, он как Натан мудрец.
Ценя его достойно по заслугам, 10 Ему во всём хозяин доверял;
Считал его он преданнешим другом
И к продавцу его за мясом посылал.
И отдавал ему мясник корзину,
И, взявши в рот её, почтенный пёс 15 Баранину, телятину, свинину,
По улицам спокойно гордо нёс.
Хоть запах был заманчив, — не пленялся
Им честный Брут: в душе он стоик был.
Он ни костей, ни мяса не касался, 20 И в целости домой всё приносил.
Но меж собак есть много, к сожаленью,
(Как и меж нас) бесчувственных скотов,
Что преданы плотско́му наслажденью,
Но лишены всех нравственных основ. 25 И эти-то дворны́е псы из мести
Задумали составить заговор:
Бесило их, что верен долгу чести
Всегда был Брут, и не был гнусный вор…
И вот, когда, однажды, он из лавки 30 Неся свою корзину, шёл домой,
Вся эта дрянь — барбосы, жучки, шавки —
Вдруг на него накинулись гурьбой,
И вырвали добычу дорогую!
Он отражать не в силах был врагов. 35 Попадали куски на мостовую,
И начался делёж у алчных псов.
Сперва на них глядел спокойным взглядом,
Как истинный философ, честный Брут,
Но наконец взяла его досада, 40 Что сладко так мерзавцы эти жрут,
И волю дав объявшей сердце злости
Сам уплетать он стал филей и кости.
Мораль.
Как, Брут! и ты? который был так чист?
Скорбя душой, воскликнет моралист. 45 Увы! Дурной пример собьёт с дороги!
И даже Брут — краса четвероногих Несовершенен сам: он жрёт Как всякий скот.
