Ham on Rye Quotes

“Я думал прорваться вперед, схватить кошку и убежать, но мне не хватало смелости. Я боялся, что бульдог набросится на меня. Сознание того, что для спасения котенка мне не хватает мужества, убивало меня. Я почувствовал физическую боль. Я был слабый. Я не хотел, чтобы свершилось убийство, но я и не знал, как предотвратить его.”
― Charles Bukowski, Ham on Rye

“Мы были чудаковатые, но люди не смеялись над нами и были заботливы. Наверное, мы выросли слишком быстро, оставаясь в сущности детьми.”
― Charles Bukowski, Ham on Rye

“Я покинул вестибюль, вышел из здания больницы и ступил на тротуар. До меня все еще доносились возгласы: «Джой! Джой! Где ты, Джой!»

Джой не торопилась. Забота о другом человеке не приносит выгод. Людям это не свойственно, что бы там ни говорили.”
― Charles Bukowski, Ham on Rye

“Человеку нужно, чтобы кто-нибудь был рядом. Если никого нет, его нужно создать, создать таким, каким должен быть человек.”
― Charles Bukowski, Ham on Rye

“Тургенев был слишком серьезен, но в то же время он заставлял меня хохотать, потому что правдивый рассказ о первых трудностях, с которыми мы сталкиваемся, действительно может быть потешным. Когда чьи-нибудь проблемы совпадают с твоими и кажется, что друг по несчастью просто делится ими с тобой, — это здорово.”
― Charles Bukowski, Ham on Rye

“Для меня же в людях, которые стояли за этими книгами и которые входили в мою жизнь из ниоткуда, было единственное спасение. Их голоса обращались ко мне и находили отклик.”
― Charles Bukowski, Ham on Rye

“Я слышал их смех и крики — крики безумцев… Что? Нет, конечно, они были прекрасными, ведь они еще не стали взрослыми, не превратились в родителей. Они смеялись от души и искренне радовались. Они не боялись повседневных забот. В их жизни еще не присутствовал здравый смысл, в их действиях не проглядывал порядок вещей. Вот Д. Г. Лоуренс понимал это. Всем нужна любовь, но не такая, которую практикуют большинство людей и которая ничего не дает. Старик Д. Г. кое-что кумекал в этом. Его приятель Хаксли был просто интеллектуальный невротик, но какой чудесный невротик. Гораздо лучше Бернарда Шоу с его тяжеловесным умищем, который, как громоздкий киль, бороздил по дну жизни, кропотливо разрешая все новые и новые задачи, и постепенно превращающимся в непомерное бремя, мешающее живому ощущению действительности. Его блестящая речь по большому счету — беспросветная тоска, терзающая сознание и сердце. Но все же стоило почитать их обоих. Приходило понимание, что мысли и слова могут быть обворожительны, хотя, в конечном итоге, они и бесполезны.”
― Charles Bukowski, Ham on Rye

“к двадцати пяти годам большинство людей уже становились полными кретинами. Целая нация болванов, помешавшихся на своих автомобилях, жратве и потомстве. И самое гнусное — на президентских выборах они голосовали за кандидата, который больше всех походил на серое большинство.

Меня брала тоска. Ни в чем не находил я интереса и, что самое гнусное, не искал способа, чтобы выбраться из этого тупика. Другие, по крайней мере, имели вкус к жизни, казалось, что они понимают нечто такое, что мне недоступно. Возможно, я был недоразвит. Вполне вероятно. Я частенько ощущал свою неполноценность. Мне хотелось просто отстраниться от всего. Но не было такого места, где я мог скрыться.”
― Charles Bukowski, Ham on Rye

“Большинство начинают вопить о несправедливости, только когда это касается их лично.”
― Charles Bukowski, Ham on Rye

“А вот что ты теперь будешь делать? Я никогда не видел тебя с учебниками!

— В них много глупостей.”
― Charles Bukowski, Ham on Rye

“По пути за мной увязалась изголодавшаяся дворняга. Бедняга так исхудала, что ребра выпирали из-под ее облезлой шкуры, а уцелевшая шерсть свалялась и торчала клочьями. Брошенное, запуганное, избитое животное — жертва Homo sapiens.”
― Charles Bukowski, Ham on Rye

“Вы опоздали на тридцать минут.

— Да.

— Позволили бы вы себе такое опоздание, скажем, на свадьбу или похороны?

— Нет.

— Почему же нет, поясните, будьте любезны?

— Ну, если бы это были мои похороны, я бы просто обязан был находиться на месте. Если же это была моя свадьба, то можно считать ее моими похоронами.”
― Charles Bukowski, Ham on Rye

“I made practice runs down to skid row to get ready for my future. I didn’t like what I saw down there.”
― Charles Bukowski, Ham on Rye

“I made practice runs down to skid row to get ready for my future. I didn’t like what I saw down there. Those men and women had no special daring or brilliance. They wanted what everybody else wanted.”
― Charles Bukowski, Ham on Rye

“Да ты просто прячешься от действительности, — сказал на это Беккер.

— А что в этом плохого?

— Ты никогда не станешь писателем, если будешь отстраняться от действительности.

— О чем ты говоришь! Как раз этим и занимаются настоящие писатели!”
― Charles Bukowski, Ham on Rye

“Я не был ни мизантропом, ни женоненавистником, но мне нравилось одиночество. Хорошо сидеть себе где-нибудь в закутке, курить и попивать. Я всегда был лучшей компанией самому себе.”
― Charles Bukowski, Ham on Rye

“Who ever heard of an infected back, anyhow? You either lived or died. The back was something the assholes had never figured out how to amputate.”
― Charles Bukowski, Ham on Rye

“No hay guerras buenas o malas. Lo unico malo de una guerra es perderla. En todas las guerras ambos lados creen pelear por una buena causa. No se trata de saber quien tiene o no la razón, ¡se trata de comprobar quien tiene los mejores generales y el mejor ejercito!”
― Charles Bukowski, Ham on Rye

“You are thirty minutes late.’ ‘Yes.’ ‘Would you be thirty minutes late to a wedding or a funeral?’ ‘No.’ ‘Why not, pray tell?’ ‘Well, if the funeral was mine I’d have to be on time. If the wedding was mine it would be my funeral.”
― Charles Bukowski, Ham on Rye

“Eating seemed very important.”
― Charles Bukowski , Ham on Rye

“You can’t blame them for being rich,” Jimmy said. “No, I blame their fucking parents.” “And their grandparents,” said Jimmy. “Yes, I’d be happy to take their new cars and their pretty girlfriends and I wouldn’t give a fuck about anything like social justice.” “Yeah,” said Jimmy. “I guess the only time most people think about injustice is when it happens to them.”
― Charles Bukowski, Ham on Rye

“I knew that I wasn’t entirely sane. I still knew, as I had as a child, that there was something strange about myself. I felt as if were destined to be a murderer, a bank robber, a saint, a rapist, a monk, a hermit. I needed an isolated place to hide. Skid row was disgusting. The life of the sane, average man was dull, worse than death. There seemed to be no possible alternative. Education also seemed to be a trap. The little education I had allowed myself had made me more suspicious. What were doctors, lawyers, scientists? They were just men who allowed themselves to be deprived of their freedom to think and act as individuals. I went back to my shack and drank…”
― Charles Bukowski, Ham on Rye

“Ben,” my mother said, “you shouldn’t smoke, it will kill you.” “I’ve had a good life,”
― Charles Bukowski, Ham on Rye

“I felt better being alone.”
― Charles Bukowski, Ham on Rye

“This thing about fucking was nice. It gave people extra things to think about.”
― Charles Bukowski, Ham on Rye

“He didn’t talk much but I didn’t talk much either and we got along.”
― Charles Bukowski, Ham on Rye

“It was a month or so later that Red’s family moved. One day they were gone. Just like that.”
― Charles Bukowski, Ham on Rye

“I felt too miserable to be unhappy.”
― Charles Bukowski, Ham on Rye

“I was going to get the beatings anyhow so I might as well have the fun.”
― Charles Bukowski, Ham on Rye

“Trying to be good made me sick.”
― Charles Bukowski, Ham on Rye