1

Лекция 1(13)
Немецкий жаворонок против римского соловья
«Горе вам, законникам, что вы взяли ключ разумения:
сами не вошли, и входящим воспрепятствовали».
Евангелие от Луки 11:52

О фильме
Сегодня мы обсудим германо-американский юбилейный байопик 2003 года
«Страсти по Лютеру» (в оригинале просто «Лютер») Эрика Тилла с
Джозефом Файнсом в главной роли, которого дополняют Альфред Молина,
играющий неистового проповедника, монаха-доминиканца Иоганна Тецеля,
и 82-летний Питер Устинов в роли почти святого курфюрста Фридриха
Саксонского. Кстати, это последняя роль бесподобного Питера Устинова в
кино, он умер через несколько месяцев после окончания съемок.
До этого времени мы обсуждали, как работает в истории «черный
пиар», под действие которого попал и Генрих Второй Плантагенет, и
Фридрих Второй Гогенштауфен, и Людовик Одиннадцатый Валуа, и Папа
Александр Борджиа. Теперь мы посмотрим, как работают в истории
панегирики.
Наш фильм в меру сусальный и завиральный, как и все байопики, но
довольно живой и занимательный. Особенно если учесть, что реальный
Лютер был скорее похож на борова, чем на красавчика Файнса. Более всего
меня порадовал мой любимый Бруно Ганц, сыгравший старого духовного
наставника Лютера – Иоганна Штаупица, генерального викария Ордена
августинцев и профессора университета в Виттенберге. Обратите внимание,
что в ленте «Небо над Берлином» (которая идет в связке с «Лютером) он
играет молодого «падшего» ангела.
Нашего «Лютера» снял знаменитый оператор – Робер Фресс. И хотя он
обходится без оригинальных ракурсов. (Может, кроме сцены, когда Папа
Лев X со страстью, не приличной для главы Церкви, охотится на кабанчика,
легкомысленно полагая, что Лютер будет для него такой же легкой добычей).
Но рука мастера все равно чувствуется. В основном оператор делает упор на
крупные планы актеров. И здесь оказывается главная западня для авторов
фильма, потому что несколько однообразное, наивно-восторженное
выражение лица Джозефа Файнса, такое уместное во «Влюбленном
Шекспире», сильно проигрывает сложной гамме чувств на лицах доброго
«простака» Бруно Ганца и благородного «хитреца» Питера Устинова.
Кстати, фильмография киножития Лютера весьма внушительна и
начинается с немого «Доктора Лютера» 1911 года. Но больше всего
выходило фильмов в юбилейные годы с тройкой на конце: в 1983, например,
сразу три ленты, из которых я бы выделила «Мартин Лютер еретик» Нормана
Стоуна с Джонатаном Прайсом (Великобритания-США).
 2

Исторический контекст
Время действия нашего фильма – первая половина XVI столетия – совпало с
глубоким упадком католической Церкви как религиозного института.
Эпидемии чумы выбили самых лучших священников, помогавших
страждущим, и оставили в живых тех, кто трусливо отсиделся на отшибе.
Ведь большинство церковной верхушки оказывалось в структуре Церкви не
по вере, а из карьерных соображений: на хлебные места метили вторые и
третьи сыновья знати без всякого религиозного позыва. Это привело к
сильному оскудению самого духа христианства.
Чума выбила лучших пастырей низшего и среднего звена и это повлекло за
собой не только снижение грамотности среди духовенства нового набора, но
и к затемнению смыслов христианского учения. Наш сегодняшний герой
Мартин Лютер впервые прочел Библию в 20 лет. На Пятом Латеранском
соборе церковный клир вынужден был запротоколировать постулат о
бессмертие души, столько стало сомневающихся в нём.
Однако в спину самим церковникам уже дышали новые, светские
грамотеи, ведь наступила эра книгопечатания. Знание стало доступнее. Мы
не отдаем себе отчет, насколько мощной была эта ментальная революция. Её
можно сравнить только с нынешним переходом от бумажной печати к цифре
и интернету.
Одновременно с открытием Америки в Европу хлынули новые знания о
строении Земли, географии и ботанике. А с востока в Европу после падения
Константинополя потянулись в поисках прибежища остатки греческих
богословов, обогатив свою новую родину древними христианскими
рукописями, которые ранее были недоступны для европейских теологов.
Изучение этих текстов заставило последних на многое взглянуть другими
глазами. Чистое, незамутненное христианство первых веков предстало перед
ними во всем своем нравственном величии. Все это привело к сильному
брожению самых разных умов.
А церковь, ослабленная чумой и великой схизмой, с понтификами,
подобными Александру VI Борджиа ответить на эти вызовы не могла. Сами
религиозные деятели того времени горестно восклицали, что в теле церкви
нет ни одного здорового органа, и прибавляли, печально вздыхая, что ночь
освещает ночь.
Вот как описывает состояние умов того времени Йохан Хейзинга в
своей «Осени Средневековья»:
«…Церковные праздники, включая Сочельник, проходят среди
необузданного веселья, с игрою в карты, бранью и сквернословием; в
ответ на увещевания люди ссылаются на то, что знатные господа,
попы и прелаты без всяких помех делают то же самое. На всенощных,
накануне праздников, в церквах даже пляшут с непристойными
песенками, а священники, подавая пример, во время ночных бдений
играют в кости и сыплют проклятиями». (Глава 12)
 3

Когда древние христианские книги были переведены на латынь и

напечатаны, выяснилось, какая пропасть лежит между первыми христианами
и нынешним церковным клиром, давно ставшим книжниками и фарисеями.
Оказалось, что они, подобно героям «Мастера и Маргариты» Михаила
Булгакова, из века в век все не так записывали за Иисусом и объясняли
народу.
В Европе всколыхнулась волна духовного обновления под лозунгом:
«Вперед (назад), к истокам!». Много умных, думающих и верующих людей
стало искать истинные пути спасения, ратуя за обновление христианской
церкви. Конечно, такие религиозные мыслители были и раньше, те же
Иоганн Таулер, Джон Виклиф или Ян Гус. Более того, вернуть церковь к её
первоначальным, христианским истокам хотели и канонический Франциск
Ассизский, вполне преуспевший в этом в первом поколении своего ордена
бессребреников; и мятежный брат Дольчино, закончивший свою жизнь на
эшафоте; и суровый и пламенный Савонарола, отвергнутый собственной
паствой.
Но к началу XVI века открылось целое созвездие пламенных
преобразователей, порою стоящих по разные стороны духовных баррикад:
Эразм Роттердамский, Томас Мор, Мартин Лютер, Жан Кальвина, Игнатий
Лойола, Мигель Сервет, Тереза Авильская.
И каждый из них считал, что христианское отечество в опасности и
промедление смерти подобно. И каждый свято верил, что другие «все не так
записывали». Спор шел по всем возможным направлениям, и каждый, срезая
углы, доходил до крайности. Сторонники старого порядка в ответ на
обновленческие идеи договорились до того, что без Папы Священное
писание не имело бы силы. А если Папа порочен, то его пастве можно только
молиться о нем, но никак не роптать. Вольнодумцы и гуманисты отвечали на
это не только разгромной теологической критикой, но и сатирическими
переделками сказок о плутоватом попе Амисе, Соломоне и Мирольфе. А
язвительная поэма Себастьяна Бранта «Корабль дураков» стала
родоначальницей целого направления немецкой антиклерикальной
литературы. Чувствовалось, что в воздухе собирается гроза.

К власти в римской (германской) империи, в которую теперь была включена

и Испания (помните ленту «Хуана Безумная»?) тем временем навсегда
пришли Габсбурги.
А в Европе изменяют силовые линии: Испания и Германия теперь
выступают единым фронтом против Франции, а Англия Генриха VIII теперь
лавирует между ними, ища союзника повыгоднее. Причем, полем
противостояния всех этих стран становится Апеннинский полуостров с
чередой долгих и запутанных итальянских войн.
А вражда монархов Франции и Германо-Испании, возникшая из-за
сватовства к Анне Бретонской (с целой Бретанью в придачу) перешла в
следующее поколение, и в нашем фильме уже Франциск I тягается с Карлом
 4

V за итальянские земли и миланское герцогство, а также за выборный титул

Императора Священной Римской (Германской) империи.

Мартин Лютер
Итак, в судьбоносном 1517 году, когда скромный и набожный 34 -летний
монах-августинец Мартин Лютер, умница самых простых кровей и
преподаватель Виттенбергского университета прибил ранним утром в канун
праздника всех святых на двери замковой церкви свои революционные 95
тезисов, будущему императору Карлу исполнилось 17 лет. В это время
юноша, оказавшись наследником бабушки и дедушки – Католических
Королей, осваивался в незнакомой ему Испании и слыхом не слыхивал ни о
какой церковной реформации и брожении умов. У него своих дел было по
горло. Ведь в Испании любимцем грандов оставался его младший брат
Фердинанд, который в отличие от «фламандца» Карла воспитывался в
Мадриде, считался своим, и многие испанцы чаяли увидеть именно его на
престоле своего королевства.
А в самой Германии на императорском престоле пока оставался их
второй дед, император Максимилиан I Габсбург, которому было отпущено
судьбой править еще полтора года. И эти полтора года были заняты у него
удержанием недавно покоренной Венгрии и азартным дележом Баварского
наследства, но никак не вопросами религиозной самоидентификации.
Единственным мостиком, связывающим наших сегодняшних, таких
разных героев – Мартина Лютера и Карла V – был учитель будущего
императора Эразм Роттердамский, для которого Эразм и написал свой
знаменитый труд «Воспитание Христианского государя». Эразм
Роттердамский, гуманист и интеллектуал, системный пацифист, приверженец
соблюдения законности для всех сословий, сумел посеять добрые семена в
душе своего юного ученика. Во всяком случае, расхожая истина, что власть
развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно, оказалась не про
Карла.
В отличие, скажем, от Генриха VIII, отрубившего своему придворному
гуманисту Томасу Мору голову, Карл не только позволил остаться своему
учителю в Германии, когда тот не захотел следовать за ним в Испанию, но и
оставил Эразму назначенную ранее солидную пенсию в четыреста флоринов
в год. И дома «князь гуманистов», как называли Эразма современники,
подготовил первое издание греческого оригинала Нового Завета, попавшего
в Европу после падения Константинополя, снабдив его прекрасным
переводом и обширными комментариями. А значит, положил начало
критическому исследованию текстов Священного Писания.
Можно сказать, что Мартин Лютер и Карл V пили из одного источника,
но разной мерой. И я считаю, что Карла V был скрытым, латентным
гуманистом и самым чистопородным христианином из всех монархов
Европы, может, за исключением Людовика IX Святого.
 5

В нашем фильме Карл V показан недалеким, тщеславным юношей,

волею несправедливых судеб поставленным распоряжаться участью мира и
веры. Но в действительности Карл был человеком блестящих способностей и
большого обаяния. Он смог завоевать Испанию не оружием, а силой
харизмы. Карл в совершенстве выучил трудный кастильский язык. И
однажды на переговорах, раздраженный коварством Франциска I, он
произнес пламенную речь в назидание французским посланникам на никому
не известном кастильском, чтобы дипломаты вспомнили, что имеют дело с
королем могучей Испании. Но главное, он был глубоко верующим
христианином, считавшим долгом монарха сохранить единство своей церкви.
Вот каков соперник Мартина Лютера в мировой истории.
Но так как наш фильм, в первую очередь, житие нового
протестантского пророка и христианского подвижника, то мы, вслед за
авторами, тоже сосредоточимся на нем. Взгляните (см. видеопризентацию)
на портрет родителей нашего героя, Ганса и Маргариты, исполненный
другом и соратником Лютера – Лукасом Кранахом Старшим (1472–1553).
Посмотрите, какие у них простые до корявости, крестьянские лица. Еще один
взмах кисти и перед нами уже персонажи Брегеля. Всю жизнь его отец-
рудокоп тяжко трудился, чтобы выучить сына на юриста, протолкнуть его в
люди, в почтенные бюргеры. Лютер во время учебы в Эрфуртском
университете был так беден, что зарабатывал на пропитание песнями, в том
числе и религиозными, аккомпанируя себе на лютне. Эта тяга к
музицированию мягко вплетается авторами нашего фильма в сюжетную
линию. Возможно, приверженность Лютера к церковным хоралам и вообще
поворот всего протестантизма к музыке и хоровому, коллективному пению
псалмов проистекают именно из этой юношеской любви к музыке. Во всяком
случае, именно Лютер стал автором «протестантского хорала» – общинного
исполнения строфических песен на немецком языке. Это строго
диатоническое пение, с минимальным распевом. (Наш русский знаменный
распев тоже имеет диатонический строй.) Лютер и сам написал около 30
хоралов.
Итак, он сначала учился в Айзенахе (Тюрингия), где жил у добрых
людей из милости, а потом прошел в Эрфурте курс «семи свободных
искусств» и даже получил степень магистра и начал изучать юриспруденцию.
Но, как повествует легенда, оживленная авторами нашего фильма,
застигнутый мощной грозой в дороге и едва избежавший смерти от удара
молнии Лютер пережил глубокий мистический инсайд, приведший к
таинственному преображению скромного будущего юриста в неистового
искателя истины, подобно таинственному духовному преображению наших
прежних героев: Томаса Бекета, Салах-ад-Дина или Жанны д’Арк. Вы ведь
помните, что молния как весть человеку от смерти – это всегда инициация
героя, за которой стоит многое, но только не вульгарный страх, в котором
упрекает Лютера в фильме отец, огорченный отступничеством сына от
«сытой» карьеры юриста и желанием принять монашество.
 6

Внутреннее прозрение Лютера было не от мира сего, как и прозрение

Франциска Ассизского. Как не от мира сего любой мощный духовный опыт,
который нельзя повторить, в отличие от опыта материального, физического.
А жизнь «не от мира сего» ведет в лучшем случае к глубокому одиночеству и
пытке «богооставленности», а в худшем – к сумасшествию, настоящему или
мнимому. Но как бы ни сложилась судьба избранных, имя их пути – Голгофа.
И авторы нашего фильма, несмотря на юбилейный глянец, пытаются донести
это до зрителей, насколько это позволяют драматические возможности
Джозефа Файнса.
Вот таким необычным монахом-подвижником пополнился монастырь
августинцев-молчальников в Эрфурте. На счастье Лютера его духовным
наставником оказался Иоганн Штаупиц (1465–1524) – генеральный викарий
Ордена августинцев, один из организаторов университета в Виттенберге.
Старый Бруно Ганц с его добрым и мудрым лицом настолько гармоничен в
этой роли, что кажется, будто он играет самого себя.
Понимая, какая диковинная птица залетела в его обитель, Штаупиц в
1506 году постриг Лютера в монахи, через год рукоположил в священники, а
еще через год в 1508 году приобщил к работе в соседнем с Эрфуртом,
недавно открытом Виттенбергском университете. Их теплая дружба,
отеческая забота наставника о Лютере и христианское единомыслие
являются высокой нравственной доминантой всего фильма.
Штаупиц не ошибся в ученике. Духовные искания Лютера,
помноженные на живой ум и искреннюю веру, дали щедрые плоды новых
идей обновления Церкви. Но сначала Лютеру еще предстояло в 1511 году
судьбоносное паломничество в Рим.
В то время папский престол занимал знакомый нам Джулиано делла
Ровере (вечный противник Борджиа), ставший Папой Юлием II (1443–1513).
В фильме Лютер сталкивается с ним, когда воинственный Папа в золотых
доспехах выезжает из вечного города для усмирения строптивой Венеции.
Ошеломленный роскошью и бесстыдством великого Рима, Лютер с душой,
незамутненной корыстью, ужаснулся невероятному разнообразию
искривлений учения своего Господа. Но два из них особенно больно его
ранили.
Первое – гипертрофированный религиозный фетишизм, которым
часто грешат и современные православные верующие. Все эти бесконечные
гвозди от подков осла, на котором Господь въезжал в Иерусалим; перья с
крыльев архангела Гавриила; щепки от ступени лестницы, которая
приснилась св. Иакову. Все то, о чем так живо и остроумно писал Генрих
Сенкевич в «Крестоносцах» и Умберто Эко в «Баудолино», и что с такой
силой и шокирующей жестокостью показал Питер Гринуэй в своей ленте
«Дитя Макона». А ведь уже тогда многие мыслящие люди полагали, что мозг
св. Петра может оказаться пемзой, а рука св. Антония – костью оленя. В
нашем фильме упоминается, что у курфюрста Саксонии Фридриха III –
 7

сюзерена Лютера – была целая коллекция, вернее сокровищница, подобных

древних реликвий.
А второе – бессовестная, оголтелая торговля индульгенциями.
Индульгенции ввел в оборот еще Папа Иннокентий III (1161–1216), мудро
решив, что святые избытком своей благодати могут покрыть грехи своих
ближних. Но сколько этой благодати и почем она, стали решать чиновники
от церкви. К буму продаж «откупных» подтолкнул и великий раскол, во
время которого прошел слух, что ни одна из вновь отошедших душ не
сможет покинуть «Чистилище», пока распря среди Пап не завершится.
Верующие знали, что если «Ад» и «Рай» предвечны и принадлежат
бесконечности, то в «Чистилище» время есть и стоит оно дорого, потому что
благодаря индульгенции срок пребывания в нем для дорогого покойника
можно сократить. В фильме вы увидите, как Лютер выкупает из
«Чистилища» душу своего дедушки. Так побочный, благочестивый источник
доходов превратился в наркотик для всей Церкви, и соскочить с этой иглы
стало уже невозможно, особенно во времена Юлия II, задумавшего строить
собор св. Петра.
Глубоко удрученным вернулся Лютер домой в Германию, навсегда
оборвав духовную пуповину с Римом, но не с христианской церковью. Ведь
разве плохой электрик отменяет наличие в мире электричества?
Но если к этому прибавить, что легкомысленные Папы десятилетиями
отправляли в Германию епископов, которые даже не знали немецкого языка
и передавали все дела и службы в епархиях мелким служкам, заботясь только
о доходе, то понятно, что к недовольству Церковью примешивалось еще и
ущемление национального чувства. Например, епископ Страсбурга во
времена Лютера не провел в этом городе ни одной мессы.
Вот что совсем скоро Лютер написал в открытом письме Папе Льву X:
«…Я воистину презрел ваш престол, Римскую курию, которая, однако,
является более развращенной, чем любой существовавший когда-либо
Вавилон или Содом, – этого не можете отрицать ни вы, ни кто-либо
другой, – и которая, как я вижу, характеризуется полнейшей
испорченностью, безнадежностью и печально известным
безбожием...»

Университет Виттенберга
Как только Лютер получил степень доктора богословия, его друг и наставник
Иоганн Штаупиц уступил ему свою должность профессора в Университете
Виттенберга, так как понял, что его подопечный перерос монастырь и
нуждается в собственной богословской пастве.
Германия поначалу сильно отставала от остальной Европы в
образовании. В начале XIV века во Франции уже было 5 университетов, в
Италии – 3, в Англии и Испании по 2, и даже в далекой Португалии уже
открыли университет. А в Германской империи первый университет был
 8

основан только в 1348 году императором Карлом Люксембургским и то в

Праге.
Но к концу XIV столетия Германия резко рванула вперед, и высшие
учебные заведения пошли в рост, как грибы после дождя. В 1386 году
открылся университет в Гейдельберге, потом в Кёльне, в Эрфурте,
Вюрцбурге. В 1409 – в Лейпциге, а через 10 лет появился университет
Ростока. В 1456 году – в Грайфсвальде, следом во Фрайбурге и Базеле. Еще
через 12 лет в учебную жизнь включился Ингольштадт, а к нему вскоре
подтянулся Тюбинген. И, наконец, лишь в 1502 году был основан универси-
тет в Виттенберге. «Моложе» его из старых учебных заведений только
студенческая «альма-матер» во Франкфурте-на-Одере 1506 года рождения.
Так что Университет в Виттенберге в Саксонии, куда переехал жить и
работать Лютер, был в то время одним из самых молодых и перспективных.
Город насчитывал 2 тысячи жителей, и столько же в него приезжало
студентов. Со временем университет приобрел такую высокую репутацию,
что в Германии тех лет даже была присказка: «Хочешь развлекаться – иди
куда хочешь. Хочешь учиться – иди в Виттенберг». Через 40 лет здесь будет
постигать науки Джордано Бруно. Даже Шекспир послал своего принца
Гамлета учиться в Виттенбергский университет.

Тезисы на двери
Знаменитая дверь, на которую Лютер прибил свои 95 пять тезисов, не сохра-
нилась. По легенде она была похищена при нашествии Наполеона
благочестивым доброхотом, желавшим избежать поругания святыни. То есть
некто проявил тот самый религиозный фетишизм, против которого выступал
сам Лютер. Ведь когда Господь говорил: «Я – дверь», он, очевидно, не
ожидал такого прямолинейного понимания своих слов. Одним из первых
нововведений Лютера было требование убрать из храмов иконы, потому что
они всего лишь деревянные доски, и вот прошло 300 лет и его
«собственную» священную доску сокрыли верующие. Знаменитая церковь
стоит в Виттенберге и сегодня. Она прекрасно отреставрирована и очень
живописно смотрится на фоне крепостной стены, ведь церковь эта не
городская базилика, а замковая, принадлежащая патрону города и Лютера –
курфюрсту Фридриху III Саксонскому, которого в нашем фильме
переводчики почему-то на французский манер именуют Фредериком.
Эта церковь – начало паломнической или туристической тропы,
которая проходит сквозь этот маленький, милый германский городок, мимо
доходных домов, аптеки и типографии великого сподвижника протестантов
Лукаса Кранаха Старшего. Потом маршрут огибает старинную, вросшую в
землю городскую церковь, где Лютер служил и где впервые его
последователи причастились телом и кровью Христовой, солидировавшись с
«чашечниками» Яна Гуса. И заканчивается в покинутом монахами крохотном
 9

монастыре, который Фридрих Саксонский по иронии судьбы подарил чете

Лютеров – беглых монаха и монашки - для обустройства семейного гнезда.
Сегодня вы найдете здесь уютный музей Лютера и истории
протестантизма, в котором сохранилась не только домашняя утварь четы, но
и сам семейный очаг – редкой красоты четырехъярусная чугунная печь с
замысловатым узором на темно- зеленых изразцы. Именно на фоне этой печи
изобразил его музицирующим в кругу семьи Густав Шпангенберг –
немецкий исторический живописец XIX века. Репродукция этой картины
чаще других украшает статьи о Лютере. (см. аудиопрезентацию).
В Средневековье двери церквей служили чем-то вроде городской доски
объявлений, поэтому, как показано в фильме, Лютер прибил свою бумажную
простыню с тезисами поверх других уведомлений. Воззвание, в котором
Лютер утверждал, что нынешняя церковь губит веру, было написано от руки
и на немецком, чтобы смысл тезисов стал понятен всем умеющим читать.
Энтузиасты тут же набрали их в печать и распространили по городу и всей
Германии огромными тиражами. И эта массовость вовлечения в реформацию
всех немцев была одной из главных составляющих успеха учения Лютера.
Его тезисы об индульгенциях выдержали к 1520 году 25 изданий,
общий тираж которых превысил 4 тысячи экземпляров. У нас к таким
тиражам приблизился лишь Н.М. Карамзин и то к XIX столетию. А первый
тираж воззвания «К христианскому дворянству немецкой нации»,
написанный в том же 1520 году, был распродан за рекордные 18 дней, то есть
труды Лютера стали первыми европейскими бестселлерами.
Не хочется сбивать пафос со столь красивой легенды, но рассказ о
прибитых на дверях тезисах сами немецкие историки, например Эрвин
Изерло, теперь считают выдумкой. Лютер писал, что послал свои тезисы
епископу Майнцскому, но, не дождавшись ответа, отдал их в печать и стал
обсуждать на диспутах в Университете. А святочный рассказ о том, как
Лютер заклеймил «врага», пришпилив его истиной в самом его логове,
принадлежит горячему соратнику Лютера и пламенному агитатору
протестантизма – Филиппу Меланхтону.
Что ж, здравые принципы обновления церкви, предложенные Лютером,
заслуживали массового переиздания. Он утверждал, что:
1. Папа не может отменять никакие наказания, кроме тех, которые дал
сам. То есть он не может сокращать пребывание в чистилище, ведь он не
выше Господа.
2. Индульгенции вредят самой церкви, ибо подрывают страх Божий
3. Далее шли радикальные утверждения, ставшие впоследствии
водоразделом между двумя христианскими течениями, о том, что
католические священники, подобно «добрым людям» из романа Михаила
Булгакова, всё не так записали за Христом. При желании вы легко найдете в
интернете статьи, толково и подробно объясняющие различия католического
и протестантского христианских исповеданий, или можете почитать книги
Хайнца Шиллинга «Мартин Лютер. Бунтарь в эпоху потрясений» и Берты
 10

Порозовской «Мартин Лютер. Его жизнь и реформаторская деятельность».

Поэтому я остановлюсь лишь на тех постулатах, которые важны для
осмысления нашего фильма.
4. Для простых смертных самым важным отличием католиков от
протестантов является вопрос о свободе воли. Мы, православные, как и
католики, считаем, что Господь даровал человеку свободную волю, и тот
каждый раз сам выбирает между добром и злом. И это величайший дар
Господа человеку, потому что ангелы, например, не обладают свободой воли.
Вспомните об этом, когда будете смотреть упоительную философскую
притчу 1987 года о тяжелой ангельской доле «Небо над Берлином» Вима
Вендерса с двумя дивными падшими ангелами: молодым красавцем Бруно
Ганцем и «старожилом» Питером Фальком, устроившимся на земле
«настоящим» капитаном Коломбо. Это наглядно показывает, как развилась и
продвинулись в 20 веке представление человечества и немцев в частности о
свободе воли.
А также эта лента дает возможность поразмыслить, насколько непреодолима
стена между миром людей и ангелов, между миром простестантов, католиков
и православных, а так же между миром социализма и миром капитализма,
тоже разделенных знаменитой «берлинской стеной». Обратите на неё
внимание при просмотре.
Насколько тяжело дается человечеству демонтаж стен ненависти и
разделения по социальному, религиозному или этническому признаку. И
сейчас в веке 21 эти проблемы не стали меньше, если взять во внимание
обострения чувств оскорбленных верующих во всем мире. Научно-
технический прогресс полностью изменил внешнюю форму нашего бытия,
образ нашей жизни, но почти не коснулся её глубинных внутренних, часто
невероятно косных, устоев.
Дурного мнения о человечестве был и сам Лютер. Он считал, что
погрязший в грехах человек не может самостоятельно выбрать добро, его
путь предопределен тягой ко злу, и только безоговорочной верой и
безмерной милостью Бога он может изменить свою загробную участь и не
отправиться прямиком в ад. В качестве аргумента Лютер приводил,
например, библейский текст об изгнание евреев из Египта, где сказано, что
Бог омрачил сердце фараона. А значит, свобода воли людей все-таки
ограничена, и фараон не вполне виноват в своей жестокости. Выходит, самое
главное – это вера, а дела человеческие вторичны, ведь мы в них не вольны.
Тут мы встаем на зыбкую почву интерпретаций Священного Писания,
потому что в той же Библии Господь говорит, что «вера без дел мертва».
Лютер, конечно, имел в виду, что в зачет идет не внешняя,
«богоугодная» мишура, а истинно доброе поведение, идущее от глубины
веры. Но некоторые поняли его дословно или неправильно за ним записали и
решили, что вести себя можно как угодно, лишь бы верить в душе. Ведь
разбойник спасся на кресте, ничего не делая. И стали вести себя
соответственно, то есть безобразно.
 11

В любом случае искания Лютера, которые мы видим в фильме,

чрезвычайно актуальны и для нас сегодняшних, потому что почти все
вопросы, заданные Лютером, до сих пор остаются без ясных ответов.
5. Основным каноническим яблоком раздора стал для верующих до сих
пор туманный, мистический вопрос о таинстве преосуществления. Вот
почему в фильме показана именно сцена евхаристии, когда Лютер нечаянно
проливает вино (или кровь Господа) на пол. Протестанты отрицали чудесное
превращение хлеба и вина в кровь и плоть Господа, считая это преображение
скорее символическим актом. Однако Лютер всегда уточнял, что в хлебе и
вине причастия Господь все-таки присутствует. А вот таинства
миропомазания, священства и брака он низвел до положения обрядов.
6. К новому (или хорошо забытому старому) в доктрине Лютера можно
отнести и отвержение икон (не сотвори себе кумира), а также предложение
отменить епископат, потому что во времена Христа не было никаких
епископов. Искусственным дополнением считал Лютер и установление
целибата, слишком непосильного бремени для священников, отнимающего
много духовных сил на борьбу с плотью, в то время как Господь призвал:
«Плодитесь и размножайтесь!». Отсюда оставался только один шаг до
крайности другого рода – отрицания самого монашества.
Поэтому Лютер сам вскоре вышел из монастыря и дерзко женился на
бывшей монахине (эта сюжетная линия есть в фильме), которая,
действительно, бежала с подругами из монастыря в бочках из-под сельди и
пряталась в доме у Кранаха Старшего.

Беглая монахиня Катарина фон Бора

Зная строптивый и сильный характер Катарины фон Бора (1499–1552),

которую в нашем фильме играет малоизвестная нам Клэр Кокс, удивляюсь,
как родные смогли её стреножить и отправить в монастырь. 42-летний Лютер
шутливо звал свою 26-летнюю супругу «Майн герр Кэте» (Уважаемый
господин Кэте) и во всем её слушался. Катарина одна из немногих женщин
(после жены Барбароссы Беатрис Бургундской и религиозной подвижницы
того же XII века Хильдегарды Бингенской), самостоятельно существующая в
немецкой, очень брутальной, маскулинной истории. В Германии вы не
найдете ни немецкой Алиеноры Аквитанской, ни Матильды Тосканской, ни
Изабеллы Кастильской, ни Екатерины Медичи. И даже немка Изабелла
Баварская «распоясалась», только став королевой Франции. Кстати, беглая
монахиня Катарина оказалась очень деятельной и рачительной хозяйкой, и
Лютер с ней в бытовом смысле как сыр в масле катался.
Молодые поселились в опустевшем монастыре августинцев,
переоборудовав себе под жилье постоялый двор для бедных. Какой
ироничный поворот судьбы, ведь к этим же августинцам в Эрфурте он
пришел в поисках истины в 1208 году.
 12

Я так задержалась на личной жизни Лютера, потому что он показал

своим примером, какой должна стать образцовая протестантская семья, где
на первом месте всегда стоит долг и уважение. Правда, проповедник смягчил
это наставлением-пожеланием, что жене хорошо бы делать так, чтобы муж
радовался, приходя домой. А муж пусть сделает так, чтобы жена грустила,
видя, как супруг уходит на работу.
Жители Виттенберга до сих пор летом устраивают трехдневный
костюмированный праздник в честь свадьбы бывшего монаха и беглой
монашенки. В недавнем, юбилейном, 2017 году молодой режиссер Юлия фон
Хайнц сняла вполне феминистский фильм «Катарина Лютер», который даже
получил специальный приз телевизионного фестиваля в Баден-Бадене.
Однако, я сильно забежала вперед. Свои тезисы Лютер прибил на двери
церкви в 1517 году, а женился он только через 7 лет, в 1525-м.
Но самое важное, что, формулируя принципы обновления Церкви,
Лютер не собирался раскалывать её и становиться лидером нового
христианского течения. Он лишь хотел вправить её застарелые вывихи. Но
зерна его сомнений упали на такую удобренную почву, что принесли плоды
почти мгновенно, и не все из этих плодов оказались съедобными.
По сути, наш Михаил Горбачев – это Лютер 20 века, который не
собирался рушить прежний социалистический строй, а хотел лишь обновить
и улучшить его, перестроить, вернувшись к истокам. Но здание социализма
так обветшало и закостенело к тому времени, что перестройка привела его к
обрушению. То же произошло и с католической церковью.

Обратка из Рима
К несчастью для верующих, в то время воинственного Папу Юлия II сменил
совершенно светский понтифик, последний из Пап, не имевших священного
сана на момент избрания, кардинал-мирянин – Лев X (1475-1521), Джованни
Медичи – сын Лоренцо Великолепного. Хуже и придумать было нельзя.
Говорят, взойдя на папский престол, он воскликнул: «Будем наслаждаться
папством, раз Бог дал его нам». Он и наслаждался на полную катушку.
Забавлялся охотой на кабанов и вкушал радость диковинных, почти
языческих, пышных празднеств с театрализованными представлениями и ба-
летами. Амбициозный понтифик услаждал себя и Ватикан грандиозным,
горделивым возведением собора Святого Петра, украшая его работами
гениев Рафаэля и Микеланджело и, в конце концов, растранжирив все деньги
Церкви, неожиданно умер 45 лет от роду, даже не успев собороваться.
Не обладая ни теологическими познаниями и политическим чутьем,
Лев X не разглядел опасности, таящейся в прокламациях Лютера, посчитав
волнения в Германии «перебранкой монахов». Рим наложил вето на 41 из 95
тезисов Лютера. А затем придал строптивого еретика анафеме.
 13

С чего было бояться Льву X какого-то провинциального саксонского

монашка, который мог распоряжаться одним маленьким Виттенбергом с
только что проклюнувшимся из яйца университетом?
Подумаешь, какие-то 95 тезисов. Вон у Пико делла Мирандола их было
900, и то справились, замотали гения, тихо притравили мышьяком и свалили
все на безбожные химические опыты самой жертвы. А следом за ним Алек-
сандр VI Борджиа легко управился с Савонаролой, хотя тот был легитимно
выбранным главой великой Флорентийской республики.
Правда, Папа не учел, что протесты Лютера могут подпитываться
национальным, патриотическим сопротивлением германцев Риму. Потом, в
XVII столетии Ватикан, уже обжегшись, требовал новых вольнодумцев на
диспут и слушания к себе в Рим, читай в западню, из которой не смогли
вырваться ни Джордано Бруно, ни Галилео Галилей. Но во времена Льва X
Римская курия еще чувствовала себя беспечно неуязвимой.
Первый звоночек долетел до Рима только в 1520 году, когда Лютер
просто сжег грозную папскую буллу об отречении и опубликовал воззвание
«Обращение к христианскому дворянству немецкой нации» с призывом
сплотиться вокруг национальной церкви и блюсти её чистоту, ведь борьба с
развращенным Римом – общее дело всех немцев. Встревоженный папский
легат сообщал в Рим, что поголовное большинство немцев присоединилось к
боевому призыву Лютера. Наш фильм, конечно, не обошел эти бурные
события стороной, причем благодаря виртуозной работе оператора папская
булла сгорает на экране истинно адским пламенем, а в воздухе разносится
явственный запах серы от шипящего в огне сургуча. Так, по крайней мере,
кажется завороженным зрителям.

Император всея Америки и Евросоюза

Все это время Карл V был по горло занят испанскими делами, где все
приняли его в штыки, надеясь, что королем Испании станет его младший
брат, местный любимец Фердинанд. Карл отправил брата от греха подальше
в Германию, но тот, как назло, пришелся по душе их тетке Маргарите, и она
всячески поддерживала племянника на скамейке «запасных», пока тот не
дождался через 35 лет отречения брата- императора.
К тому же в Испании 17-летний Карл умудрился закрутить роман со
своей 29-летней названной бабушкой, вдовой Фердинанда II Католика,
Жерменой де Фуа.
Но в 1519 году в Германии скончался его второй дед, Максимилиан I, и
Карлу пришлось срочно возвращаться на малую родину, чтобы не упустить
дедовскую имперскую корону, на которую нагло претендовал король
Франции Франциск I.
Итак, наш Карл стал величайшим императором после Карла Великого. У
него в копилки блистали изумрудами и рубинами 9 крупных и 18 мелких
 14

корон. Кроме Испании и Австрии ему принадлежали: Фландрия

(современная Голландия и часть Бельгии), Франш-Конте, на границе
Франции и Германии (современная Франция), Миланское герцогство на
Севере Италии, Неаполитанское королевство в южной и центральной части
Италии, королевство Сицилия, королевство Сардиния, королевство на
Балеарских островах. И в Новом Свете Центральная часть Южной Америки,
в которой самой ценной была Мексика с её серебряными рудниками. «Plus
ultra» – «сверх предела» – вот девиз, выбранный им для жизни. И столь
могущественный государь не узурпировал власть своей безумной матери,
оставив Хуану формальной королевой Кастилии вплоть до её смерти в 1555
году. На роковой 1520 год воззвания Лютера к немецким дворянам и их
национальному чувству (его ответ на отлучение от церкви) у Карла пришлась
разборка с дворянами испанскими. Кортесы не захотели признать его
королем, и против властителя-иноземца разразилось восстание комунерос
(городов). Карлу снова пришлось мчаться в Испанию, чтобы погасить пламя
мятежа, что, кстати, удалось ему вполне малой кровью.
Следом подоспела стычка с Франциском I, который мечтал отхватить у
Испании «южную» Наварру с Памплоной. Другим яблоком раздора стал для
них спорный кусок Фландрии. И снова, ценя христианское единство
соседских держав, Карл сначала пытался решить дело миром. Но бравый
Франциск I рвался в бой, и конфликт наоборот разросся до новых
столкновений теперь уже на итальянской земле за Миланское герцогство с
легендарной битвой при Павии и знаменитым пленением дерзкого
Франциска.
Юный Карл очень серьезно относился к возложенным на него
Господом обязанностям окормления вверенных ему стран и народов. И везде,
где позволяли обстоятельства, предпочитал быть миротворцем, а не
карателем, при этом не уклоняясь от прямого отпора. В военном походе на
север Франции и осаде Турне Карл принимал участие лично и влюбился на
марше в прекрасную фламандскую селянку Иоганну, которая совсем скоро
подарила ему дочь Маргариту (Пармскую).
Вот в какой круговерти Карлу пришлось разгребать германские
религиозные распри. Занятый в тот момент разработкой куда более важного,
чем какие-то теологические споры, нового уголовного кодекса империи,
Карл посчитал, что недовольство новоявленных протестантов можно
погасить переговорами и дебатами. Но после неудачного папского диспута в
Лейпциге в 1519 году, за которым последовала анафема, драка и «разрывание
на себе тельняшек» с обеих сторон, император вызвал Лютера в 1521 году на
Вормсский рейхстаг, законно рассудив, что светский, но христианский
правитель может выступить арбитром в обсуждении вопросов веры. Вормс в
то время считался имперским городом, но в анамнезе это была древняя сто-
лица Нибелунгов.
Но даже на этом рейхстаге вопрос Лютера не считался главным. Самым
важным для Карла было принятие знаменитого Вормсского конкордата –
 15

мирного соглашения между Папой и императором, окончательно

закрывающего их многовековую тяжбу за инвеституру (назначение
епископов).
Вормсский рейхстаг был очень важен для Карла и потому, что на нем
обкатывалось новое германское политическое мироустройство. Выдвигая
своего внука в кандидаты на короля Германии, Максимилиан I подписал в
качестве взятки немецким князьям «Имперскую капитуляцию», в которой
обговаривались их многочисленные права суверенов. Эта уступка
сепаратизму позволила протолкнуть Карла на престол, но она же сильно
ограничила его права. «Капитуляция» была в каком-то смысле немецкой
«Хартией вольностей». Теперь при принятии важных государственных реше-
ний император должен был прислушиваться к мнению курфюрстов,
представителей дворянства и городов. То есть власть Карла была огромна, но
неустойчива.
На заседание рейхстага, которое вы увидите в фильме, кроме
курфюрстов и Фердинанда, младшего брата императора, была приглашена
уйма народу. 25 герцогов, 8 маркграфов, 30 архиепископов, епископов и
аббатов, представители 10 вольных городов, многочисленные князья и
графы, а также премьер-министр Испании Вильгельм де Шьевр, плюс 7
иностранных посланников, включая эмиссаров Франциска I и Генриха VIII,
и, наконец, 2 папских нунция. Получился не рейхстаг, а Генеральная
ассамблея ООН.
Папский легат Иеремия Алеандр, будучи радикалом-ястребом,
возражал против диспута и три часа «укатывал» Карла, стараясь доказать,
что Лютер нужен только для своего прилюдного отречения. Но с Иеремией
были не согласны многие немецкие князья, ведь они ненавидели Рим сами по
себе, без всякого участия Лютера, а рыцарь фон Гуттен даже грозил в письме
императору расправой, если тот поддержит Ватикан. Так что жгучий диспут
возник еще до появления в Вормсе Лютера. Яростное высокомерие папского
легата Алеандра на этот раз стоило Риму так же дорого, как столь же
бешеное высокомерие другого легата – Пелагия, загубившего Седьмой кре-
стовый поход. Мудрый не по годам император, несмотря на собственные
симпатии, склоняющие его к позиции Ватикана, велел диспут провести и
выдал Лютеру охранную грамоту, от которой в отличие от императора
Сигизмунда не отрекся, даже когда Лютер выказал непочтительное упорство.

Лукас Кранах Старший (1472–1553)

А сам Лютер, дожидаясь вызова на рейхстаг, лихорадочно строчил памфлеты
самого разного содержания, включая вполне рабоче-крестьянские, лубочные,
наподобие окон РОСТа Владимира Маяковского. Например, «Страсти
Христа и антихриста» с иллюстрациями своего знаменитого земляка и друга
Лукаса Кранаха Старшего, без таланта и деловой хватки которого успех
нового учения был бы не очевиден.
 16

«Сборник чтений о страстях Христовых и антихристовых» – книжицу с

26 парными картинками из жизни Христа и Папы народ расхватывал, как
жареные пирожки. На картинках Христос отказывался от всех земных
царств, а Папа громко заявлял на них свои права. Христа венчали терновым
венцом, а Папу – тиарой. Христос омывал ноги апостолам, а Папа подставлял
свои стопы для лобызаний. Поэтому под конец Христос возносился на
Небеса, а Папа проваливался в преисподнюю.
И все это печаталось в типографии того же Кранаха. По сути он
обеспечил Лютеру небывалый для того времени промоушн, став одним из
величайших религиозных менеджеров всех времен и народов. В поддержке
Кранаха была половина успеха нового учения. Для меня Кранах великий
человек – он единственных из творцов, что я знаю, смог совместить
несовместимое: яркий талант художника и деловитость зажиточного
бюргера.
Когда вы будете идти по «тропе Лютера» в Виттенберге, то обязательно
наткнетесь на солидное жилище, почти резиденцию, Кранаха Старшего. Его
дом был самым большим в Виттенберге после дворца курфюрста. В нем
хватило бы места приютиться не только Катарине, но монашкам целого
женского монастыря. Во времена ГДР дом чуть не снесли в целях борьбы с
пережитками религиозного прошлого. Но, слава Богу, оказалось, разобрать
его стоило дороже, чем построить на его месте новый, и здравый немецкий
практицизм восторжествовал над коммунистическим идеализмом.
Одно из крыльев особняка еще при жизни художника было отдано под
типографию, которая существует до сих пор. Именно в ней были напечатаны
не только многие воззвания Лютера, но и первый немецкий букварь. Во
внутреннем дворе на ступеньках и сейчас сидит, правда, уже
«забронзовевший», хозяин и что-то набрасывает в альбоме. Альбом тонкий,
поэтому издали кажется, что Кранах просто погрузился в макбук.
Соседний, не менее фундаментальный домина, также принадлежал
Кранаху, и в нем до сих пор работает открытая им аптека. Знаменитый
художник был рачительный и успешный торговец и промышлял всем:
кирпичом, деревом, красками, лекарствами, перцем, бумагой. Все на
продажу, включая искусство, то есть Кранах – прародитель промышленного
художественного ширпотреба.
Если его современники, итальянские мастера, писали, накладывая
иногда по восемнадцать-двадцать слоев краски для достижения нужного
оттенка, то Кранах спокойно обходился одним. Краски подмастерьями
смешивались загодя и сразу раскладывались по банкам. В этой – цвет лица
для двадцатилетних заказчиков, здесь – для сорокалетних, а этот землистый –
для шестидесятилетних.
Кранах обезопасил себя от плагиаторов, изготовляя по собственному
рецепту пурпур из каких-то особых улиток, который никто не мог
воспроизвести. Надо ли уточнять, что приготовлял он этот пурпур
собственноручно в своей же аптеке?
 17

Художник ввел шаблон на всё. В его мастерской были подготовлены

полуфабрикаты портретов «у окна с молитвенником», «в кабинете за
письменным столом», «у камина», «с распятием в руках». Заказчик мог
выбрать уже полуготовый интерьер и получить свой портрет через три дня,
потому что Кранаху нужно было только вписать в полотно голову и еще пару
характерных деталей для «авторизации пользователя».
В нашем фильме Кранах тоже есть. Он, конечно же, за работой – пишет
портрет Фридриха III, курфюрста Саксонского, который скоро пожалует ему
за заслуги перед отечеством дворянство. А сам Кранах будет трижды выбран
бургомистром Виттенберга. Одним словом, буржуин в чистом виде и гений,
подаривший нам невероятную «Юдифь» и «Мученичество святой
Екатерины». В Эрмитаже есть его «Мадонна в яблоках», вернее под яблоней.
А совсем недавно, в 2016 году, его роскошная выставка прошла в
Пушкинском музее в Москве.

Стояние на Вормсском рейхстаге

Ехать на рейхстаг Лютеру было страшно. Все помнили, что сто лет назад
подобный диспут закончился для Яна Гуса костром. Но держать ответ перед
всем христианским миром было тоже страшно. Не осуждения Папы и его
легатов боялся Лютер. Это был его диспут с самим Богом. Конечно, Лютеру
стоило огромного мужества стоять на своем. Он даже сначала дрогнул, взяв
на целый день паузу для раздумий перед тем, как избежать отречения. И,
разумеется, тут уж было не до красивых жестов, поэтому Лютер никогда не
говорил легендарных: «На сем стою и не могу иначе», так же как Коперник
не произносил при своем отречении: «А все-таки она вертится». Но миф при
увековечивании всегда стремится к афористичности.
Вормсский рейхстаг тянулся долгих 5 месяцев, и так как Лютер не захо-
тел раскаяться в своей ереси, то после многочисленных консультаций Карл V
подписал эдикт о высылке Лютера за пределы империи. Чтобы там ни
говорили сами протестанты, но это было самое мягкое наказание, какого
можно было ожидать от свято чтущего основы католической веры
императора. Церковники настаивали на передаче еретика для дальнейшего
разбирательства Ватикану, поэтому коварный приказ тайно схватить его при
выезде из Вормса, который в нашем фильме отдает папский легат Иеремия
Алеандр, был вполне возможен. Однако Карл понял главное: Лютер не был
противником власти императора, а только Папы, причем, не политическим
противником, а истинно теологическим. И при условии выправления
допущенных римской Церковью в прошлом перегибов Лютер был готов
вернуться в её лоно. Я даже думаю, что император был «в общих чертах» в
курсе возможного побега Лютера или смотрел на эту возможность сквозь
пальцы.

Фридрих III Саксонский Мудрый (1463–1525)

 18

По пути из Вормса, не дожидаясь пока на Лютера нападут наемники

взбешенного решением императора папского легата, мудрый и хитрый
курфюрст Фридрих Саксонский украл своего вассала и спрятал в замке
Вартбург. Склонить на свою сторону такого могущественного покровителя
было большой, возможно решающей, удачей Лютера. Собственно
Виттенбергский университет, в котором преподавал Лютер, был создан тоже
стараниями Фридриха Саксонского. Авторитет этого уважаемого во всех
отношениях вельможи был настолько велик, что после смерти Максимилиана
I курфюрсты предлагали выдвинуть его кандидатом в императоры. Но
недаром Фридрих носил звание Мудрого, поэтому он не стал вклиниваться в
борьбу юных честолюбцев Карла V и Франциска I. Так же как Фридрих
никогда впрямую не высказывался в поддержку нового учения Лютера, он ни
разу с ним не встречался на людях, хотя везде лоббировал его интересы.
Стратегией Фридриха Саксонского была мягкая сила. И маневр с
таинственным исчезновением Лютера по дороге из Вормса вполне
вписывался в его методы. В народе Фридрих пустил слух, что Лютер,
возможно, погиб. А самого повстанца курфюрст перекрестил в Юргена Йорга
и выдал ему соответствующие документы. Именно таким мудрецом и
хитрецом играет его Питер Устинов, реабилитируя весь средневековый
правящий класс, который принято показывать в романах и фильмах
бездушными самодурами. Итак, без поддержки Фридриха Саксонского не
только успех дела всей жизни Лютера, но и сама его жизнь стояли бы под
вопросом.
Но, несмотря на грандиозную и душеспасительную работу по переводу
в тиши и ныне сохранившегося сзамка Вартбург Библии на немецкий язык,
душевное состояние Лютера было тревожным, его терзали сомнения в
правильности выбора и искушал дьявол. Ощущение присутствия темных сил
и сущностей – это тоже часть голгофы духовно одаренных людей. Как и ужас
богооставленности. В фильме показаны несколько тяжелых духовных
кризисов Лютера. Хотя мне показалось, что Джозеф Файнс не совсем
понимал, когда снимался, о чем идет речь.
В 1712 году русский царь, император Петр I посетил дом-музей
Мартина Лютера в Виттенберге. Царь внимательно рассмотрел чернильное
пятно на стене, куда Лютер по легенде метнул чернильницу, целясь в
очередной раз в явившегося ему дьявола, и после осмотра заключил:
«Чернила новые, и все сие неправда».

Ватикан. Смена декораций

Итак, хотя в Вормсе церковники бушевали от возмущения, но после
императорского эдикта Ватикан не стал повторно требовать выдачи Лютера.
Потому что Папа Лев X неожиданно во цвете лет скончался, и конклав столь
же неожиданно для многих выбрал новым Папой Адриана VI (1459-1523).
Хотя формально Адриан считался испанским кардиналом, но он был
 19

фламандским воспитателем Карла V. Юный Карл послал его в Испанию,

чтобы убедить своего деда Фердинанда II оставить Арагон и Кастилию ему, а
не младшему брату Фердинанду, которого тот сначала прочил в испанские
монархи. И аргументы Адриана оказались достаточно весомыми, чтобы
склонить Фердинанда II на сторону своего старшего внука.
Очевидно, коллективный Ватикан был настолько деморализован
правлением Льва X, что избрал нового Папу заочно. Это был во всех
отношениях достойный понтифик, и у церкви появилась возможность
впрыгнуть в последний вагон и избежать раскола.
Но сами римляне оказались возмущены избранием на свой престол
«варвара» фламандца, который даже ни разу до этого не бывал в Италии, и во
всем ему противодействовали. А ведь Адриану предстояло не только
погасить немецкую ересь, но и реформировать сам Ватикан, искоренить
застарелые ошибки симонии и прочие коррупционные схемы, оградить
христианский мир от наступающих турок и примирить враждующих на земле
Италии Франциска I и Карла V.
Может быть, Адриан VI и справился бы с этими титаническими
задачами, но едва взойдя на престол и начав реформирование Римской курии,
он скончался, успев только в воспитательных целях закрыть знаменитый
ватиканский дворец Бельведер, где любила гулять папская свита. А
пришедший ему на смену на одиннадцать лет Климент VII (Джулио Медичи)
(1478–1534) пустил все под откос. Он настолько запутался в конфликте
между германским и французским королями, что император Карл в сердцах
пригрозил ему переходом в лютеранство. А в 1527 году понтифик не смог
избежать разграбления Рима разгневанными германскими наемниками, от
которых ему самому пришлось спасаться в замке Святого Ангела и провести
в добровольном заключении больше полугода. И, конечно, он вдрызг
разругался с королем Англии Генрихом VIII, не давая ему разрешения на
развод с Екатериной Арагонской, о чем мы еще поговорим в следующем
киносеансе.
Да что там. Он даже не смог удержать свой клан Медичи на командных
постах в родной Флоренции. Единственное, что ему удалось, это выдать
замуж свою племянницу Екатерину за младшего сына Франциска I принца
Генриха. И то из этого ничего хорошего не вышло. Спойлер к фильму
«Королева Марго».

Немецкая Библия
А Лютер в тиши замковой библиотеки принялся за титанический труд:
перевод Библии на немецкий язык. Возможность самим читать слова Христа
стремительно приблизила к Богу сотни тысяч простых людей, не владеющих
мудреной латынью. Это был настоящий духовный прорыв. В фильме мы
видим начало этой героической работы. И, конечно, как бы эффектно эта
сцена ни выглядела, Лютер никогда не дарил свое детище Фридриху
 20

Саксонскому, потому что полный перевод Священного Писания занял 20 лет

его жизни. Зато уже через полвека общий тираж Писания превысил
немыслимые для того времени 100 тысяч экземпляров. А
нововерхнесаксонский диалект, на который оно было переведено, стал
всенемецким. Лютер сделал для Германии то, что Чосер для Англии –
подарил ей единый язык. У Лютера был прекрасный музыкальный слух, что
позволяло ему хорошо разбираться в немецких диалектах и наречиях,
поэтому в переводе мелькает много крылатых слов и выражений, образных
метафор и ярких сравнений. Одновременно с работой над Библией Лютер
первым в Германии составил сборник немецких пословиц и поговорок, в
который вошло около двух тысяч изречений. Порадовал он немцев и
переводом на немецкий басен Эзопа.
То, что для нас сделал «дедушка Крылов». И, конечно, Лютер выпустил
множество памфлетов, в которых острый на язык автор распекал Папу,
монахов и даже своего безупречного учителя. Достался ушат помоев и
будущему протестанту и основателю англиканской ветви Генриху VIII
Тюдору, когда тот, еще пребывая католиком, имел неосторожность
выпустить брошюру с критикой реформации.
До Лютера в Германии уже ходило 18 разных Библий на различных
диалектах немецкого. Но все они грешили такими грубыми ошибками, что
пользоваться ими было невозможно. Первое издание Лютеровской Библии
было напечатано в типографии Ганса Люффта с шикарными иллюстрациями
все того же Лукаса Кранаха Старшего.
Над переводом вместе с Лютером работали его друзья профессора,
знатоки древних языков. Это был колоссальный труд. При переводе ученые
сличали древнееврейский, «масоретский» подлинник Ветхого Завета, с
древнегреческой Септуагинтой, которую использовали апостолы, ведь в их
время именно греческий был международным языком. А уж потом с
латинской Вульгатой. Остается только поражаться, как в начале V века
святому Иерониму удалось проделать эту работу в одиночку и перевести
христианам Библию на латынь (Вульгату). Правда, надо помнить, что он не
только знал древнегреческий, но и тайно выучил древнееврейский.

Еврейский вопрос
Еврейский вопрос один из самых запутанных в учении Лютера и один из
самых волнующих европейцев того времени. Поначалу Лютер долго считал,
что, подвергая евреев дискриминации, католики отталкивают их от
христианства. Еще в 1519 году он настаивал, что для теолога является
абсурдной ненависть к евреям. К тому же его соратником был Меланхтон –
внучатый племянник известного гуманиста, правоведа и редкого знатока
древнееврейских текстов Иоганна Рейхлина – героя великого «диспута о
еврейских книгах». А книги самого Рейхлина были настольными у Лютера
при переводе Библии.
 21

Разделяя прогрессивную точку зрения виттенбергской профессуры,

Лютер в 1523 году выпустил памфлет «Иисус Христос родился евреем», в
котором осуждал дискриминацию евреев, остроумно замечая, что если бы
апостолы, будучи евреями, так же относились к язычникам, как сейчас
христиане относятся к иудеям, то им никого не удалось бы склонить к
Христу. Он надеялся, что убеждением и доброжелательностью можно
добиться гораздо большего в приобщение евреев к христианству, чем
анафемой.
Но после Вормса, где он сам пережил мучительные минуты колебаний,
Лютер сильно терзался и глубоко страдал. Историки снисходительны к герою
реформации, но сам он судит себя высшей мерой. Думаю, проявленное
малодушие снедало его, хотя любимый учитель и напоминал ему, что сам
апостол Петр трижды отрекся от Христа. Этот внутренний надлом ожесточил
Лютера.
И, очевидно, он надеялся, что если новая, протестантская проповедь
христианства приведет евреев в лоно церкви, то её преимущество будет
наглядно подтверждено. Но он ошибся, «неблагодарные» евреи не только
остались в массе своей иудеями. Более того, к Рейхстагу в Аугсбурге (1530)
выяснилось, что евреи укрывают католиков от притеснений протестантов и
даже разрешают им заниматься во вновь открытых под эгидой лютеран
синагогах католической катехизацией. То есть они предали Лютера, как
когда-то Христа. Последним ударом для реформатора стало известие, что
хотя иудеи не стали христианами, зато многие христиане (гуситы, например)
перешли в иудаизм.
А так как истовость даже у самых продвинутых людей имеет печальное
свойство переходить в осатанелость, то через 20 лет, в 1543 году, появился
новый памфлет «О евреях и их лжи». В нем евреи, занимающиеся
ростовщичеством (банковским делом), назывались закоренелыми ворами и
оккупантами, которых надо вешать на виселице в 7 раз выше всех других
воров. И еще много чего мрачного, что я просто не хочу приводить. К
счастью, именно эти наставления Лютера забылись. И лютеране Венгрии,
Румынии, Дании и особенно Словакии и Норвегии, участвуя в
антифашистском Сопротивлении, всю Вторую мировую войну укрывали у
себя евреев. Зато нацисты вытащили всю эту тьму на свет Божий, и даже
«хрустальную ночь» всегерманского еврейского погрома (9 ноября 1938
года) они приурочили ко дню рождения Лютера.
А цитаты из его памфлета «О евреях и их лжи» назидательным тоном
зачитывались в пропагандистском фильме 1940 года «Еврей Зюсс», снятом
Файтом Харланом под чутким руководством рейхсминистра пропаганды
Геббельса для психологической подготовки немецкого населения к
«зачистке» страны от евреев. Показывали его и на оккупированных
восточных территориях для подогрева погромных настроений. Но я вам
советую посмотреть не его, а недавнюю, 2010 года, австро-германскую ленту
«“Еврей Зюсс” – бессовестный фильм» Оскара Рёлера с Тобиасом Моретти.
 22

В фильме прослеживается судьба немца Фердинана Мариана, сыгравшего в

прежнем пропагандистском фильме главного еврея Зюсса.
Кстати, Меланхтон, несмотря на горячую привязанность к своему
старшему товарищу, осудил крайности позднего Лютера и «изменил»
учителю с умницей и пацифистом Эразмом Роттердамским.

Первая кровь. Убить не значит убедить

Итак, пока Лютер после Вормса в тиши замковой библиотеки переводил
Библию, в реальной жизни миряне криво-косо проводили в жизнь его 95
тезисов. Сам Лютер, будучи богословом, заботился в первую очередь о
духовно-нравственном обновлении церкви. Но ветер, который он посеял
своими духовными откровениями, принес тяжелую житейскую бурю, и скоро
почти все германские земли оказались обагрены кровью. Его последователи
из благородных фамилий сразу обрушились на католических соседей с
Рыцарской войной (1522–1523 годов). Союз лютеранских аристократов с
революционным лозунгом «грабь награбленное» напал на земли, принад-
лежавшие Трирскому архиепископу и курфюрсту.
А самые обездоленные восприняли призыв Лютера освободиться от засилия
ненавистного Рима как отмашку к бунту и начали крушить не только церкви
и монастыри, но и дома подвернувшихся под руку бюргеров-католиков. Эти
бесчинства вошли в историю под именем Крестьянского восстания 1524–
1526 годов. Снова все неправильно записали за Пророком. Это было еще
одним ударом по идеалам Лютера, как теолога и гуманиста. Вы увидите в
фильме, как глубоко потрясли Лютера плоды его светлых чаяний и как
жестко осудил он восставших, назвав подавление мятежей богоугодным
делом.
А заодно еще раз убедился, насколько изначально греховна природа
человека. Вот почему в «Аугсбургском исповедании», которое в нашем
фильме едет подписывать сподвижник Лютера, говорится о вере лютеран,
что люди от рождения – грешны и не боятся Бога, не надеются на него и
полны всевозможных вожделений.
Области, в которых бушевала крестьянская война, остаются и сегодня
католическими. Они утратили доверие к Лютеру и его вере, после того как он
от них отрекся. Тем более, что мятеж подавили сами князья-протестанты:
Филипп Гессенский и Фридрих Саксонский. Восстание Мюнцера стоило
Германии 100 тысяч убитых.
Хотя Карл V в это время по горло увяз в очередной итальянской войне
с Франциском I, одновременно отбиваясь от мощной Османской империи и
воинственных турок, которых он в 1529 году с трудом отогнал от Вены, но
ему пришлось снова включиться в религиозную междоусобицу. Как истинно
верующий католик, мечтавший об обширной христианской мировой
империи, он не мог бесконечно смотреть сквозь пальцы на
распространяющуюся, словно раковая опухоль, ересь.
 23

Много замечательного принесли реформаторы в европейскую жизнь.

Они вернули людям слово Божье, переведя Библию на национальные языки.
Что, кстати, привело к резкому увеличению грамотности, ведь люди стали
читать и изучать Священное Писание.
Протестанты восстановили личную связь человека с Господом, минуя
часто нечистоплотных посредников. Лютеранский пастор перестал быть
исключительным обладателем «божественной благодати» и стал вести образ
жизни обычного благочестивого мирянина и семьянина.
Протестанты ратовали за аскетичность в обрядах, даже сократили
мессу, и демонстрировали скромность в личном быту, поэтому носили
строгие темные одежды без украшений. В их среде особенно ценились
трудолюбие и честность – как самое главное, что человек может принести в
дар Господу.
Но, к сожалению, большинство последователей Лютера, и еще более
Кальвина, были крайне нетерпимы к своим братьям-католикам. И подобно
всем фанатично верующим жаждали уничтожения врага. Именами Лютера и
Кальвина громили католические храмы, глумились над священными
предметами, например, мочились в дароносицы, разбивали иконы и статуи
святых, считая их проявлением идолопоклонства. А сами новые верующие
готовы были убивать и калечить тех, кто этих идолов защищал, то есть
недавних братьев по вере и всё еще братьев во Христе.
Например, Жан Кальвин, подхвативший у Лютера эстафету лидерства,
разрешил протестантам не повиноваться светской власти, если та
католическая. Всюду полилась христианская кровь. И если Лютер ужаснулся
реализации своих душеспасительных замыслов и впал в депрессию, то Эразм
Роттердамский отстранился от протестантов, которым ранее так
сочувствовал, как можно дальше. А Томас Мор решил, что по законам
военного времени их надо обезвреживать, как еретиков, всеми возможными
способами. То есть среди гуманистов тоже произошел глубокий и трагиче-
ский раскол.
Возвращение к истокам часто становится лишь новой интерпретацией,
порою более радикальной, чем старая версия. Так, возвращение к истокам
марксизма породило в Европе 70-х годов XX века террористические Красные
бригады, с которыми долго никто не мог справиться.

Аугсбургское исповедание. Великий раскол

Наконец, в 1530 году в Аугсбурге Карл V перед лицом турецкой угрозы
объявил всесословное собрание империи – Рейхстаг в Аугсбурге для
примирения католиков и протестантов. Но согласия достичь было уже
невозможно. Метафизическая пропасть стала ужасной, реальной пропастью.
Протестанты огласили на рейхстаге свой постулат исповедания, в котором в
28 постулатах сформулировали свою веру. Католики в ответ написали
папское опровержение.
 24

Но самое невероятное, что Лютера не было в Аугсбурге, хоть он и

одобрил документ, который написал Меланхтон. В фильме эти финальные
сцены сняты оптимистично. Лютер погрузился в семейную жизнь (у него 6
детей) и праведные труды. Но думаю, Аугсбургский рейхстаг совпал с его
очередным тяжелейшим духовным кризисом. Иначе как он мог не
представить сам документ всей своей жизни и веры? Раскаивался ли Лютер в
своем стремлении припасть к истокам? Ужаснулся ли, видя плоды своей
пламенной жажды очищения, когда понял, что породил всего лишь еще одну
церковную структуру? Хотел ли он объяснить, что его неправильно поняли и
за ним неправильно записали? Или решил все пустить на самотек?
Самоустраниться?
Именно в это время Лютер писал, что хотел вырвать иконы из сердец
христиан, а не свергнуть их с алтарей, то есть дать людям благодать, а не
закон. Однако на деле его призыв привел к отвержению религиозной
живописи и резко затормозил развитие немецкого искусства. Когда в 1528
году умерли Дюрер и Грюневальд, а Ганс Кольбейн окончательно уехал в
Англию, немецкая живопись надолго погрузилась в застойную дрёму.
Протестанты в своем желании все свести к истокам упростили, выхолостили
не только жизнь, но искусство и философию, надолго размежевав культур-
ную жизнь Европы.
За католическим югом Германии с Францией, Испанией и Италией
остался театр, живопись, церковная и парадная архитектура. А на
протестантском севере стала развиваться религиозная музыка, языкознание и
малые формы живописи.
Сейчас, через 600 лет, нам легко быть отстраненными. Но трудно
представить, сколько Лютер претерпел реального страдания и муки при виде
того, как видоизменяется его учение. Одно «законное» двоеженство лидера
протестантов благородного Филиппа Гессенского легло не только позорным
пятном на новое религиозное движение, но и тяжким грузом на совесть
самого Лютера.
Вот какие слова самого Лютера приводит Иван Горби в своем житии
первого протестанта:
«В папстве мы жили некоторым образом в наружном иудействе,
которое все же лучше язычества, ибо первое имеет от Бога и
происхождение, и заповеди внешнего благоустройства. Теперь же,
освободившись от папы, мы погрязли в язычестве: никто не делает
добра, никто не молится».
Даже в самом Виттенберге, несмотря на годы ревностного служения,
учение его не содействовало улучшению нравов. Напротив,
безнравственность среди горожан и студентов начала принимать
ужасающие размеры.
«Мы живем здесь, как в Содоме и Гоморре», – жаловался он друзьям …
«Это учение – пишет он в одном месте, – должно было бы служить
исправлению людей, но выходит наоборот, и свет благодаря ему
 25

становится все хуже. Конечно, все это штуки дьявола, но люди

теперь скупее, безжалостнее, развратнее, словом, гораздо хуже, чем
раньше при папстве».
Еще одной глубокой болью для Лютера была неумолимо
приближающаяся после провала примирения на Триденском соборе новая
гражданская война между дворянами-протестантами и императором Карлом
V, власть которого Лютер всегда почитал. Но если по богословским,
духовным вопросам к нему еще прислушивались, то «большая политика»
была Лютеру уже недоступна, ведь в ней задевались мирские интересы
князей. Возможно поэтому, Лютер не находил себе места дома и зачастил в
Тюрингию, в Йену, где часто проводил диспуты и читал лекции. И
совершенно измотанный и больной выбрал себе смерть в дороге. Его
кончина чем-то напоминает мне бегство перед смертью Льва Толстого из
Ясной Поляны, тоже от «крепкой хозяйственницы» и подвижницы Софьи
Андреевны, и его одинокий уход из жизни на станции Астапово.
Уход Толстого за пределы бытовой логики и уход Лютера за рамки
религиозного закона созвучны, как созвучна судьба самого Лютера жизни
толстовского отца Сергия и смерти его Ивана Ильича. Толстой и Лютер, оба
этих могучих искателя духовного обновления, знали, что логика и разум
только часть мира, причем малая. Как закон тяготения, работающий только в
пределах Земли. Разум, порядок, закон нужен, но он ограничен, безгранична
только благодать.

Убить – не значит убедить

Жизнь катилась своим чередом уже без Лютера, хотя формально он был еще
жив. На рейхстаге в Аугсбурге в 1530 году не все немецкие князья, как
показано в фильме, а только двое курфюрстов: Иоганн Твёрдый, брат
Фридриха, и маркграф Бранденбургский признали новое исповедание. Трое
остальных были католическими архиепископами, а шестым на рейхстаге
голосовал король Богемии Фердинанд – младший брат Карла V.
Рейхстаг закончился не образованием партии умеренных, на которую
так рассчитывал Карл V, а полным разрывом отношений бывших
единоверцев. Европейцам надо было пройти десятилетия гражданских войн,
чтобы, обессилев от вражды и братского кровопролития, прийти к
формированию такой партии при Генрихе IV во Франции. А пока даже
угроза наступления на Европу турок не смогла остановить религиозного
раскола империи и всей Европы. Князья-лютеране объединились в
Шмалькальденскую Лигу, лидерами которой стали все те же курфюрст
Саксонский Иоганн и герцог Гессенский Филипп, к которым со временем
примкнули городские советы Страсбурга, Ульма, Констанца, Магдебурга,
Любека и Бремена. А позже присоединились и швейцарские протестанты,
потерявшие своего лидера Ульриха Цвингли. Лютер, кстати, отказался
признать в Цвингли единоверца, но это уже мало кого волновало. И очень
скоро религиозный конфликт с защитником интересов католичества,
 26

императором Карлом V, перешел в горячую, военную фазу. Умерший в 1546

году, буквально в преддверии новой войны, Мартин Лютер, к счастью, уже
не увидел очередные горькие плоды своих исканий.
Императору, завладевшему в этой гражданской войне протестантским
Виттенбергом, даже предложили выкинуть останки Лютера из могилы. Но
верный своим гуманистическим взглядам Карл благородно ответил, что он
воюет только с живыми, а не с мертвыми.
За 17 лет, идеи протестантизма во всех его формах уже успели сильно
укорениться в центре и на севере Германии. Да и Карла V измотала война на
два фронта. Его вечного соперника французского короля Франциска I сменил
его сын, молодой, полный сил Генрих II, не забывший 4 года плена у Карла и
яростно возобновивший итальянские войны. Но надо было воевать еще 8 лет,
чтобы через 25 лет после рейхстага, на котором заканчивается наш фильм,
заключить в 1555 году в том же Аугсбурге окончательный мир. По сути была
объявлена свобода выбора вероисповедания.
Лютеранам и едва протиснувшимся сквозь законодательные препоны
кальвинистам объявлялась амнистия. Каждый из князей остался при своих
землях, правя по принципу: «Чья земля, того и вера». Однако, если
владетель земель переходил в лютеранство, а его подданные оставались
католиками, то они могли выбрать себе другого сюзерена. В Германии того
времени было около тысячи административных единиц, каждая из которых
имела свою инфраструктуру, поэтому размежеваться по религиозному
принципу оказалось вполне возможным. С войной было надолго покончено,
но и с объединением германских земель в единую страну тоже.
А император Карл Габсбург совершил то, что вообще не под силу
монарху, а под силу только философу и гуманисту. В 1555 году он
добровольно отошел от власти, передав Испанию с Новым Светом и
Нидерланды своему сыну Филиппу, а Австрию и германскую корону после
небольшой распри своему младшему брату Фердинанду.
В отречении Карла были слова настоящего покаяния. Цитирую по
памяти, поэтому не ставлю кавычки: Признаю, что я допускал многие
ошибки: в юные годы – по неопытности, в зрелом возрасте – из-за гордыни и
иных слабостей человеческой натуры. И взяв с собой только любимого кота
и коллекцию часов, великий император отправился в Испанию в монастырь
Сан-Херанимо де Юсте в Эстрамадуре, близ Касереса, где прожил еще 3
года. Говорят, что он частенько спал в гробу и еще при жизни слушал
собственную заупокойную мессу, чтобы получше подготовиться к переходу
в мир иной. И что-то подсказывает мне, что он был в этом затворе счастливее
и ближе к Богу, чем его невольный соперник Лютер.