Зинаида Сергѣевна Задонская, вдова, 22 лѣтъ — Г-жа Тираспольская.
Вѣра Николаевна Туманова, молодая дѣвушка, 24 лѣтъ — Г-жа Яблочкина 2-я.
Семенъ, слуга у Задонской, 50 лѣтъ — Г-нъ Парамоновъ.
Задонская (увидя въ его рукахъ письмо и пакетъ, выходя ближе). Что это?..
Семенъ (подавая ей письмо и пакетъ). Яковъ, камардинъ Владиміра Николаевича, принесъ. Приказано кланяться и передать.
Задонская (радостно). А!.. (Беретъ письмо и пактъ, быстро идетъ направо, опускается на кресло, нервнымъ движеніемъ распечатываетъ письмо и читаетъ. Прочитавъ письмо, развязываетъ пакетъ, вынимаетъ футляръ, а изъ него браслетъ). Какая прелесть! Сколько вкуса!.. (Надѣваетъ его на лѣвую руку). Чудо!.. (Семену). Яковъ ушелъ?..
Семенъ. Никакъ нѣтъ-съ! Дожидаются отвѣта!
Задонская. Скажите, что я приказала благодарить, очень кланяться и сказать, что буду ждать къ завтраку. Спросите его, въ которомъ часу Владиміръ Николаевичъ пріѣхалъ?
Семенъ. Съ кульерскимъ, въ 10½ ч.
Задонская (вынимая изъ кармана портмоне, а изъ него бумажку). Вотъ пять рублей, отдайте Якову, пусть идетъ, а вы сейчасъ же идите и распорядитесь всѣмъ къ завтраку. Владиміръ Николаевичъ пріѣдетъ въ часъ, такъ вы все приготовьте, но прежде дайте мнѣ газеты. (Семенъ идетъ въ переднюю, чрезъ минуту возвращается съ газетами, кладетъ ихъ на столъ направо и затѣмъ уходитъ въ дверь налѣво. По уходѣ ею, Задонская беретъ письмо и читаетъ вслухъ).-- «Дорогая моя! Сію минуту только вернулся и чрезъ два часа буду имѣть возможность, наконецъ-то, послѣ двухмѣсячной, тяжелой разлуки, увидѣть васъ опять и снова поцѣловать ваши ручки. Слава Богу, всѣ дѣла свои я привелъ въ полный порядокъ и теперь ничто болѣе не мѣшаетъ мнѣ назвать васъ своей женой. Какъ перваго гонца этой радостной для насъ вѣсти, посылаю вамъ прилагаемый при семъ браслетъ, который прошу сейчасъ-же надѣть на лѣвую ручку и никогда, слышите, никогда не снимать. Я купилъ такихъ въ Одессѣ два, совершенно одинаковыхъ: одинъ для васъ, а другой для сестры моей Вѣры, которой и отправилъ его оттуда. Она на-дняхъ пріѣдетъ на нѣсколько дней изъ Варшавы и пусть эти браслеты послужатъ, на вашей и ея рукахъ, вѣчными и неразрывными оковами, которыя должны скрѣпить на всю жизнь вашу къ ней, и ея къ вамъ любовь и дружбу. Цѣлую ручки ваши, пока заочно, а въ часъ ровно явлюсь исполнить это лично. Душевно преданный вамъ Владиміръ». (Опускаетъ письмо и задумывается. Пауза). Да! наконецъ-то! Неужели это сбудется, свершится, и я буду его женой?.. Это будетъ большое, очень большое счастье, я въ этомъ глубоко увѣрена, убѣждена, и сердцемъ, и душою, но… прочно-ли оно будетъ?.. надолго-ли?.. (Встаетъ, молча, съ письмомъ въ рукахъ проходитъ по авансценѣ, налѣво и, возвратившись, снова садится на прежнее мѣсто). Четыре года назадъ я выходила замужъ… Боже мой! сколько надеждъ, сколько радостей, создавала я себѣ моимъ юнымъ и неопытнымъ воображеніемъ! Какъ глубоко вѣрила я въ это загадочное счастье, считала его вѣчнымъ, неизмѣннымъ, безконечнымъ и… что-же? черезъ годъ, только одинъ годъ, я надѣла трауръ и была уже вдовой. А мнѣ было всего девятнадцать лѣтъ! Вдова — въ девятнадцать лѣтъ! Это легко сказать, но пережить, испытать, перечувствовать, немного труднѣе! (Съ глубокимъ, облегчающимъ вздохомъ веселѣе). Но, теперь — все минуло. Я люблю, онъ меня любитъ, и все прошлое мертво! Новая жизнь, новое счастье! Старое спитъ и не проснется! Миръ ему! (Взявъ снова въ руки письмо). Милый! дорогой! Какъ онъ хорошо, тепло пишетъ. Его сестра пріѣдетъ!.. Онъ говорилъ, молодая, красивая. (Читаетъ), «и пусть эти браслеты послужатъ, на вашей и ея рукахъ, вѣчными и неразрывными оковами, которыя должны скрѣпить на всю жизнь вашу къ ней, а ея къ вамъ любовь и дружбу». Какъ это хорошо, сердечно сказано! Конечно, это будетъ такъ!.. Я уже теперь ее люблю, а потомъ боготворить буду, навѣрное, какъ онъ ее боготворитъ!.. (Задумывается). Да, а что, если онъ не перестанетъ ее боготворить и послѣ нашей свадьбы? Вѣдь это, собственно, будетъ неправильно, если онъ будетъ ее боготворить по-прежнему, а меня только просто любить! Мнѣ кажется, что это даже будетъ противъ закона?.. Впрочемъ, какой теперь объ этомъ разговоръ! Я счастлива, онъ счастливъ, мы счастливы и… и довольно! (Увидя газеты, беретъ первую). Посмотримъ, что новаго въ газетахъ. (Перелистываетъ газету, переворачиваетъ, бѣгло просматривая, съ досадою). Опять одна политика! Опять эта несносная Панама! Каждый день одно и то-же!.. (Съ сердцемъ). Вѣдь это, наконецъ, можетъ хоть кого, разсердить! Удивляюсь, право, всѣмъ этимъ редакторамъ и другимъ этимъ господамъ, которые въ газетахъ пишутъ. Я увѣрена, что ни одинъ изъ нихъ никогда не видѣлъ и не разговаривалъ съ порядочною и умною женщиной. Имъ бы, навѣрное, объяснили и втолковали, что газеты читаютъ не одни только мужчины; но что читаемъ ихъ и мы женщины, слѣдовательно, и о насъ надо подумать. Мы ничего не знаемъ, не понимаемъ и не хотимъ знать и понимать во всей этой глупой политикѣ. Да кому она нужна? Ну, скажите, ради Бога? Ну на что мнѣ знать, что какой-то Гладстонъ внесъ во Французскій или англійскій — не помню навѣрное, — парламентъ какой-то билль? Что такое билль? Ничего не знаю, да ничего и знать не хочу! (Беретъ другую газету, разворачивая ее). Мы, женщины, интересуемся театрами, концертами, балами, разными происшествіями, убійствами, иногда и маленькими скандалами, конечно — если они не очень ужъ неприличны… (Перелистывая газету). Это что?.. (Читаетъ) «Предостереженіе нашимъ читателямъ» Прочтемъ, вѣрно, что-нибудь интересное. (Читаетъ). «Спѣшимъ предупредить нашихъ читателей, а въ особенности читательницъ»… (Всторону). Вотъ это очень мило и вѣжливо! — (Продолжаетъ читать), «что за послѣднее время въ Петербургѣ образовалась и начала дѣйствовать, очень смѣло и увѣренно, новая, прекрасно сформированная шайка воровъ-домушниковъ, состоящая преимущественно изъ молодыхъ и красивыхъ женщинъ, спеціально посвятившихъ себя кражамъ въ жилыхъ квартирахъ и являющихся въ нихъ подъ видомъ лицъ, желающихъ ихъ осмотрѣть и нанять. Заручившись, изъ разныхъ газетныхъ объявленій, спискомъ и адресомъ квартиръ, которыя по какому-либо случаю передаются или сдаются, онѣ, какъ вполнѣ ловкія и уже опытныя въ своемъ дѣлѣ, являются подъ видомъ нанимателей, большею частью въ видѣ вполнѣ приличной, богато, даже роскошно разодѣтой дамы и тутъ-же, во время осмотра, пользуясь не всегда присущими у хозяевъ, а у нашей петербургской прислуги вѣчно отсутствующими, — бдительностью и осторожностью, совершаютъ свои кражи, унося, конечно, очень ловко и незамѣтно все, что попадется цѣннаго подъ руку. Такимъ способомъ за послѣднее время было обворовано очень много квартиръ, въ томъ числѣ квартиры княгини L*** и генеральши X, гдѣ преступникамъ пришлось довольно хорошо поживиться и гдѣ дѣйствующимъ лицомъ являлась, по примѣтамъ, одна и та-же высокая, стройная, молодая и красивая блондинка, весьма элегантно и по новѣйшей модѣ одѣтая. Къ сожалѣнію, полиціи, несмотря на всѣ ея поиски и усилія, до сихъ поръ не удалось напасть на слѣдъ красавицы-воровки. Берегите-же себя сами, милыя читательницы, по пословицѣ: „береженаго и Богъ бережетъ“. (Опуская газету на колѣна). Каково!.. Женщины-воровки! Это ужасно!.. (Точно вспомнивъ что» то). Боже мой! Да вѣдь я тоже публиковала въ газетахъ о томъ, что желаю передать квартиру! (Переворачиваетъ газету и ищетъ). Ну, да, сегодня помѣщено, въ третій разъ! (Встаетъ). Что я буду дѣлать, если она ко мнѣ явится? Надо принять мѣры… предупредить Семена и сдѣлать распоряженія… (Въ передней раздается звонокъ, вздрогнувъ). Она, навѣрное, она! (Въ дверь слѣва выходитъ Семенъ и идетъ въ переднюю. Она идетъ къ дверямъ налѣво и, повернувшись лицомъ къ передней, ждетъ. Входитъ Семенъ). Что такое, кто тамъ?
Семенъ. Барыня пришли, по объявленію, квартиру желаютъ посмотрѣть!
Задонская (всторону). Она, она и она! (Хватаясь за сердце). Навѣрное, она!
Семенъ. Прикажете принять!
Задонская. Подождите!… (Подумавши). Какая она съ виду, какъ она выглядитъ? Молодая или старая?
Семенъ. Молодая-съ!.. такъ, въ вашихъ годахъ!.. Ничего себѣ, блондинка, довольно даже комфортабельная, комильфотная изъ себя дама. Одѣты тоже чисто, по сезону, такъ надо полагать, изъ благороднаго, офицерскаго сословія. Прикажете просить?
Задонская (послѣ короткой паузы). А что если это порядочная женщина? (Ежу). Просите!… Постойте! Подите сюда, ближе! (Онъ подходитъ). Примите и попросите немного обождать, скажите, что я сейчасъ выйду, но сами ни на шагъ отсюда не уходите. Слышите? Въ газетахъ сегодня пишутъ, что завелись воровки, которыя по квартирамъ ходятъ… будто чтобы ихъ осматривать, а сами воруютъ. Понимаете?
Семенъ (спокойно). И очень даже просто! Совсѣмъ возможно!
Задонская. Такъ вы ее впустите, но не уходите и не спускайте съ нея глазъ! Поняли? Глазъ съ нея не спускайте!
Семенъ. Прекрасно понимаемъ, будьте завсегда спокойны!
Задонская. Просите ее, а я сейчасъ выйду! (Уходитъ. Семенъ уходитъ и возвращается, пропуская впереди себя Туманову).
Семенъ (останавливаясь у дверей и пропуская Туманову). Пожалуйте! Барыня сейчасъ выйдетъ, просили подождать!
Туманова (входя). Благодарю васъ! (Входитъ медленно, вынувъ лорнетъ, осматривается. Выходитъ на авансцену, зорко осматривая все. Семенъ становится спиною къ рояли, заложивъ руки назадъ и, вѣрный полученному приказанію, все время упорно слѣдитъ за каждымъ ея движеніемъ, не спуская съ нея глазъ[1]. Осмотрѣвшись). А вѣдь по настоящему, это неловко, неделикатно и даже неприлично что я дѣлаю. Явиться къ будущей женѣ моего брата, подъ предлогомъ осмотра и найма квартиры, а въ сущности для того, чтобы произвести экзаменъ самой хозяйкѣ и воочію убѣдиться, что она достойна сдѣлаться его женой, — не очень-то красиво. Но что-же я могу подѣлать съ своимъ чувствомъ? Я его боготворю моего брата, его счастье для меня дороже жизни, и я, конечно, не могла не встревожиться, когда узнала отъ него, что онъ рѣшилъ жениться, и не могла еще болѣе не заинтересоваться вопросомъ: на комъ? Я знаю, если онъ это узнаетъ, онъ страшно на меня разсердится, но я увѣрена, что она, какъ женщина, меня простить. Мы, женщины, всегда прощаемъ другъ другу такія маленькія и безгрѣшныя хитрости. Я нарочно пріѣхала вчера изъ Варшавы, зная, что братъ еще не вернулся и, благодаря случайно попавшемуся мнѣ въ газетѣ объявленію, избрала этотъ способъ увидѣть ее и добиться своей цѣли. (Идетъ медленно, оглядывая комнату, къ зеркалу направо и начинаетъ оправлять шляпку, снимая вуаль).
Семенъ (какъ только она подошла къ зеркалу, медленно и не говоря ни слова, подходитъ тоже г за зеркалу, беретъ съ подзеркальника вазу съ цвѣтами и, отнеся вглубь, ставитъ на рояль, а самъ снова становится въ свою прежнюю позу).
Туманова (послѣ этого маневра взглядываетъ на него и, отойдя отъ зеркала, переходитъ налѣво, къ преддиванному столу, поворачиваетъ переднее за сценѣ кресло спинкой за двери, налѣво, и, опускаясь на него, хочетъ взять одинъ изъ лежащихъ на столѣ альбомовъ).
Семенъ (замѣтивъ ея движеніе, быстро, но опять-таки молча и серьезно, подходитъ къ столу, собираетъ въ кучу всѣ альбомы и относитъ ихъ вглубь, на рояль, затѣмъ, возвратясь, беретъ лампу и уноситъ ее туда же. Исполнивъ всю эту процедуру, становится опять въ свою прежнюю позу, у рояля).
Туманова (удивленная, смотритъ дао на нею, то на публику, видимо въ глубокомъ недоумѣніи). Какой странный человѣкъ! (Смотритъ на него пристально въ лорнетъ). Какъ онъ на меня смотритъ!… (Встаетъ и переходитъ направо, на кресло, у столика).
Семенъ (незамѣтно для нея, подходитъ сзади, беретъ колокольчикъ съ цѣлью унести, но роняетъ его. Колокольчикъ звонитъ).
Туманова (испуганно, вздрогнувъ, вскрикиваетъ). Ахъ!
Семенъ (молча поднимаетъ колокольчикъ и возвращается съ нимъ въ глубину, гдѣ и останавливается на прежнемъ мѣстѣ).
Туманова (глядя ему вслѣдъ). Вотъ странный человѣкъ! Въ первый разъ въ жизни такого вижу! [Ему) Могу я попросить у васъ стаканъ воды?
Семенъ (изъ глубины, не двигаясь). Отчего-же!.. Просить завсегда можно, не воспрещается, только получить нельзя.
Туманова. Нельзя? Стаканъ воды? Отчего?
Семенъ. Водопроводъ въ домѣ лопнулъ, третій день воды нѣтъ, оттого и нельзя!
Туманова. И вы третій день сидите безъ воды?
Семенъ (Важно). Мы сендерскую пьемъ!.. Наша барыня завсегда или сендерскую, или содовую употребляютъ!
Туманова (всторону). Онъ просто глупъ!.. (Ему). Вы давно у барыни служите?
Семенъ (лаконически и сухо). Давно!
Туманова. А какъ давно?
Семенъ (также). Все время!
Туманова. То есть какъ: все время?
Семенъ (также). Какъ поступилъ!
Туманова (всторону). Въ первый разъ вижу такого человѣка! Это маніакъ какой-то! (Садится у стола налѣво). Скажите, пожалуйста, барыня ваша совсѣмъ одна живетъ?
Семенъ (также). Однѣ-съ!
Туманова. И давно?
Семенъ (также). Не могу знать!
Туманова. А родные у нея есть?
Семенъ (также). Есть!
Туманова. Много?
Семенъ (также). Всѣ, сколько есть!
Туманова (всторону). Онъ и глупъ, и грубъ еще въ придачу! (ему). Вы, пожалуйста, не стѣсняйтесь, идите къ вашему дѣлу, я и одна подожду!
Семенъ (переходитъ молча напротивъ ея, къ зеркалу, и останавливается). Слушаю-съ!
Туманова (встрону). Онъ положительно начинаетъ меня раздражать! (Ему) Я васъ не задерживаю, вы можете итти, я посижу и одна. Слышите?
Семенъ. Слышу!.. (Но не уходитъ).
Туманова (есторону). Это просто возмутительно! Всталъ напротивъ и точно Фотографію съ меня снимаетъ!.. (Встаетъ и идетъ «л окну, разсматриваетъ цвp3;ты. Дверь слѣва отворяется, въ ней появляется Задонская. Она ее не видитъ).
Задонская (остановившись, дѣлаетъ Семену знакъ подойти. Тотъ подходитъ. Сцена вполголоса. Туманова, занятая разсматриваніемъ цвѣтовъ, ея не видитъ). Ну, что?… Ничего не замѣтили?
Семенъ (таинственно). Онѣ-съ самыя и есть, что на счетъ этого… (дѣлаетъ жестъ взятъ и спрятать въ карманъ). Ехидная дама, самая неблагонадежная! Ужъ онѣ тутъ и до альбомовъ добирались, и до вазы съ цвѣтами присматривались, и колокольчикъ ужъ схапать хотѣли, да я все сичасъ изъ подъ носу убралъ и на рояль составилъ….
Задонская (испуганно). Что вы? Какова смѣлость!..
Семенъ. Очень смѣлыя!.. Потомъ, какъ увидѣли, что поживиться при мнѣ ничѣмъ нельзя, что дѣло дрянь выходитъ, начали разные разговоры заводить, такъ, знаете-съ, для большаго туману, а потомъ меня посылать стали сперва за водой, будто*бы напиться, а потомъ такъ чтобы ушелъ…
Задонская. Но вы не ушли? Нѣтъ?
Семенъ. Какъ возможно?… Развѣ возможно уйти яри такихъ сортахъ дѣла?.. Только я думаю, сударыни, что самое первое дѣло теперь за господиномъ околоточнымъ послать и ихъ начальству предоставить. Одно слово — очень опасныя и ядовитыя дамы. Такъ все осматривали, такъ зорко все, точно нюхали. Лучше теперь за господиномъ околоточнымъ послать!
Задонская (въ раздумій). Вы думаете? Нѣтъ, подождемъ! Вы уйдите, оставьте насъ вдвоемъ, но стойте за дверьми, на всякій случай. Я васъ позову, когда нужно будетъ. Ступайте! (Семенъ уходитъ. Она выходитъ на сцену).
Туманова (прерывая молчаніе и подходя къ ней ближе). Извините меня, пожалуйста, за безпокойство, которое я вамъ причиняю…
Задонская. Пожалуйста, не извиняйтесь!… За эти дни я успѣла привыкнуть. Когда передаешь квартиру, это дѣло самое обыкновенное, и съ нимъ надо мириться. (Всторону). Молодая, стройная, красивая блондинка, элегантно и со вкусомъ одѣтая….. (Смотритъ на нее пристально, затѣмъ утвердительно). Это она!
Туманова (всторону). Какъ она внимательно меня разсматриваетъ! А у Владиміра хорошій вкусъ. Она, дѣйствительно, очень хорошенькая. Чудные глаза!
Задонская (ей). Прошу садиться! (Указываешь на кресло у столика, сама походитъ и садится тоже на другое. Всторону). Провѣрю еще разъ примѣты по газетѣ!.. (Беретъ газету и, глядя то на Туманову, то въ газету, про себя). Да, да, она, по всѣмъ примѣтамъ она!
Туманова (всторону, садясь на указанное мѣсто). Странная манера приглашать садиться, а самой читать газеты! Вообще очень странный домъ! (Ей). Вамъ, можетъ быть, некогда, вы, можетъ быть, заняты, такъ вы пожалуйста, не затрудняйте себя. Я могу, съ вашего позволенья, осмотрѣть вашу квартиру одна.
Задонская (всторону). Слышите, одна?.. какова дерзость!.. Это — чтобы удобнѣе было, понимаете? Это она, теперь уже нѣтъ никакихъ сомнѣній! Мнѣ даже страшно стало! (Встаешь). Извините меня, сударыня, но мнѣ кажется, что вамъ лучше вовсе не осматривать моей квартиры!
Туманова (удивленно). Вовсе не осматривать? Почему-же это. (Окидываетъ глазами комнату, какъ-бы ища причины).
Задонская (сухо и коротко). Потому, что она вамъ не подойдетъ. (Веторону). Какъ она спокойно и внимательно все осматриваетъ! Ловкая штука!..
Туманова (всторону вставая). Ничего не понимаю!.. Заставила чуть не часъ прождать, а потомъ… (Ей, дѣлая движенье къ ней). Позвольте, однако…
Задонская (быстро, отступая къ двери налѣво). Извините сударыня, я очень занята, у меня нѣтъ времени… Я спѣшу.
Туманова (всторону). Ничего ровно не понимаю. Это какой-то сумасшедшій домъ! (Ей). Но, позвольте, наконецъ, сударыня, вѣдь вы публиковали о томъ, что передаете квартиру, продержали меня цѣлыхъ полчаса, а теперь…
Задонская (перебивая, видимо начиная раздражаться) А теперь говорю и увѣряю васъ, что моя (подчеркиваетъ слово „моя“) квартира вамъ не подойдетъ и вамъ осматриватъ ее совершенно лишнее. (Рѣзко). Вы слышали, сударыня, не подойдетъ.
Туманова (всторону). Могу сказать, — миленькій характерецъ! И она, она будетъ женою Владиміра? Она эта взбалмошная, полусумасшедшая женщина, которую онъ воображаетъ себѣ ангеломъ кротости и смиренія?. Никогда] Я этого не допущу никогда!.. (III). Мнѣ кажется, сударыня, что разъ вы публиковали и приняли меня, когда я заявила о причинѣ моего появленія, я нѣкоторымъ образомъ имѣю право, а вы обязаны допустить меня осмотрѣть вашу квартиру, хотя-бы изъ простой, свѣтской вѣжливости.
Задонская (всторону, горячо]. Слышите, она говоритъ о свѣтской вѣжливости!.. Это просто дерзость! (Ей, гордо, свысока). Я?! я обязана чѣмъ-либо по отношенію васъ? Вы очень и очень ошибаетесь! Никто не можетъ обязать или заставить меня открывать свои двери для первой встрѣчной, которая пожелаетъ, подъ какимъ-либо предлогомъ, ко мнѣ забраться.
Туманова (въ свою очередь вспыливъ]. Вы забываетесь, сударыня, и не понимаете сами, что говорите! Вы меня оскорбляете!
Задонская (презрительно). Оскорбляю?.. Нисколько! За все время, что я живу въ Петербургѣ, я научилась хорошо распознавать людей и знаю отлично, какъ порой опасно принимать у себя лицъ, которыя подъ личиною порядочности являются въ дѣйствительности далеко не тѣмъ, чѣмъ хотятъ казаться, и часто…
Туманова (внѣ себя). Опомнитесь, сударыня! Что вы говорите, подумайте?..
Задонская (спокойно и гордо). Я всегда говорю то, что думаю!
Туманова (всторону). Нѣтъ, эта женщина положительно сумасшедшая! И братъ Владиміръ хотѣлъ?.. Никогда, никогда этого не будетъ! (Подходя въ ней, гордо и серьезно). Прощайте, сударыня! Я ухожу и искренно желаю, чтобы вы никогда не пожалѣли и не раскаились въ томъ, что случилось сегодня. Прощайте! (Кивнувъ ей головой, медленно и съ достоинствомъ направляется въ глубину).
Задонская (замѣтивъ на ея рукѣ браслетъ, двойникъ тому, который получила утромъ, бѣжитъ къ столику, открываетъ футляръ и, не найдя въ немъ, браслета). А! Боже мой!.. мой браслетъ!
Туманова (останавливаясь), Что случилось?..
Задонская (опускаясь въ кресло). Браслетъ, на ея рукѣ, я сама его видѣла! Она украла его!..
Туманова (быстро подходя къ ней). Что съ ваши Вамъ дурно?..
Задонская (вскакиваетъ и отбѣгаетъ отъ нея налѣво). Оставьте, оставьте, не прикасайтесь ко мнѣ! Мой браслетъ, мой браслетъ!.. (Въ это время, замѣчаетъ на своей рукѣ браслетъ и моментально, сконфуженная, замолкаетъ. Большая пауза. Смотритъ на браслетъ). Вотъ онъ!.. Какъ я испугалась!.. Но это поразительное сходство!… какими судьбами? (Вдругъ что-то вспомнивъ, поворачивается лицомъ къ Тумановой и, пристально оглянувъ на нее, всторону). Боже мой!.. Да вѣдь это она, Вѣра, сестра Владиміра! И какъ я сразу не узнала: и голосъ, и черты лица, и все это сходство, которое я только теперь узнаю.
Туманова (поворачиваясь, чтобы уйти).. Прощайте!
Задонская (быстро ей). Одну минуту, сударыня!.. (всторону), Конечно, это она, Вѣра. Что я надѣлала, благодаря этой глупой газетной статьѣ и своей трусости. Какъ теперь распутать?.. (Ей) Позвольте, сударыня, еще одно слово!
Туманова (строго). Я думаю., что это будетъ лишнее! Что можете вы желать еще сказать мнѣ?..
Задонская (указывая ей на прежнее мѣсто, у стола). Прошу васъ сѣсть, мнѣ надо поговорить съ вами. (Всторону). Одно не пойму, на что ей понадобилась эта комедія, это „инкогнито?“ А, понимаю! Маленькій, негласный экзаменъ, испытанье!.. (шутливо-грозно). Это требуетъ мщенья! Да, мщенья!.. (Подходитъ и садится ш свое прежнее мѣсто). Я должна извиниться предъ вами, сударыня, за прошлую сцену. Я дѣйствительно виновата предъ вами, но я сегодня съ утра нездорова, а тутъ еще получила очень непріятныя извѣстія, которыя еще болѣе огорчили и взволновали меня. Я очень и очень извиняюсь передъ вами.
Туманова (съ чувствомъ обиды въ голосѣ). Да я думаю, что вы обязаны это сдѣлать. Помилуйте, вы такъ меня приняли, наговорили мнѣ такихъ вещей… что я» право, не знаю…
Задонская (убѣдительно и просительно). Но вѣдь я извиняюсь, извиняюсь чистосердечно и прошу меня простить! Дайте вашу руку… (Туманова колеблется). Дайте, будьте хорошимъ человѣкомъ! (Тушнова протягиваетъ свою). Ну, вотъ, мерси! Теперь я вамъ все разскажу и я увѣрена, вы, какъ женщина молодая, конечно тоже уже любившая, — вы меня поймете и тогда совсѣмъ простите!.. (Всторону). Ну-съ, теперь мой чередъ, посмотримъ! (Ей). Я дѣйствительно хотѣла передать квартиру и цѣлыя двѣ недѣли ее все осматриваютъ, но сегодня утромъ, за полчаса до вашего прихода, рѣшила оставить за собой.
Туманова. Вы хотите оставить ее за собой?
Задонская. Да и имѣю на то очень серьезныя основанія! Буду съ вами совершенно откровенна. Я собиралась выйти замужъ, слѣдовательно эта квартира являлась для меня лишней; но теперь все измѣнилось. Замужъ я рѣшила не выходить, а потому и остаюсь на этой квартирѣ. Да, все, все рухнуло! (Грустно поникаетъ головой).
Туманова (съ видимымъ участіемъ). Но почему-же такой крутой поворотъ? Что случилось?
Задонская. Зачѣмъ вамъ знать? Вѣдь васъ это интересовать не можетъ… я для васъ совершенно чужая…
Туманова (съ тѣмъ~же участіемъ). Напротивъ, увѣряю васъ, меня вы живо заинтересовали. Продолжайте, пожалуйста, я васъ слушаю. Вы сказали, что собирались выйти замужъ, но, затѣмъ, рѣшились не выходить. Почему-же?
Задонская. Сегодня утромъ я получила конфиденціально такія свѣдѣнія о моемъ женихѣ, такія ужасныя и возмутительныя, что они заставили меня немедленно-же послать ему отказъ. (Встаетъ и прохаживается по авансценѣ).
Туманова (испуганно). И вы его уже послали?
Задонская. Нѣтъ еще! Его нѣтъ въ Петербургѣ, но я пошлю его ему туда, на югъ, сегодня съ курьерскимъ поѣздомъ, а можетъ быть, депешей.
Туманова. Рѣшеніе ваше окончательное? Вы хорошо обдумали?
Задонская. Окончательное и безповоротное! Все, все отлично обдумала и рѣшила!.. Помилуйте, у моего жениха оказывается масса всевозможныхъ недостатковъ и пороковъ, которые онъ очень искусно съумѣлъ скрывать отъ меня подъ лицемѣрной маской напускной порядочности…
Туманова (всторону, вся вспыхнувъ, но сдерживаясь). У Володи пороки?!.. Лицемѣрная маска напускной порядочности?!.. Это ужасно!..
Задонская (продолжая). Во-первыхъ, онъ страстный игрокъ, проигралъ все свое состояніе, состояніе своей сестры, и въ долгу, какъ въ шелку….
Туманова (возмущаясь сильнѣе, всторону). Володя игрокъ?.. Картъ въ рукахъ никогда не держалъ! Это просто возмутительно!..
Задонская (замѣтивъ ея волненье, ветерану). Ага! Заволновалась!… Подѣломъ! Вотъ погоди, еще не то будетъ, не такъ еще затанцуешь!.. (Ей). Ко всему этому и семья его мнѣ не особенно нравится. У него, говорятъ, есть сестра, классная дама или учительница, гдѣ-то тамъ въ Вильнѣ или Варшавѣ, не помню навѣрное….
Туманова (забываясь). Въ Варшавѣ… (Спохватывается).
Задонская. Вы сказали въ Варшавѣ?… вы ее знаете?
Туманова (оправляясь). Нѣтъ… почему я могу знать! Я такъ, повторила за вами, въ Варшавѣ… такъ, машинально.
Задонская. Да!.. Ну-съ, такъ эта сестра его, хотя, какъ говорятъ, очень красивая, умная и образованная, — въ то-же время крайне легкомысленная, пустая, любящая только одни развлеченья и веселье….
Туманова (вспыливъ). Сударыня!… (Опомнившись, умолкаешь, видимо едва сдерживаясь).
Задонская. Что прикажете?
Туманова ('обмахиваясь платкомъ). Нѣтъ, такъ, ничего!…. Продолжайте, продолжайте, пожалуйста!
Задонская. Все!.. Неужели этого всего мало? Развѣ все это не возмутительно, не ужасно?…
Туманова (вставая и подходя къ ней, готовая разразиться, но съ усиліемъ сдерживаясь). Могу я предложить вамъ одинъ вопросъ?
Задонская. Конечно!. Очень рада, если могу на него отвѣтить.
Туманова. Можете вы сообщить мнѣ имя того лица, того безчестнаго клеветника, который сообщилъ вамъ всѣ эти конфиденціальныя свѣдѣнія объ моемъ братѣ и обо мнѣ?
Задонская (притворно удивленная). Свѣдѣнія о вашемъ братѣ и о васъ?… Объяснитесь, пожалуйста!.. Я васъ не совсѣмъ понимаю!
Туманова. Не понимаете?…. Очень жаль! Но я вамъ это сейчасъ объясню. Я сестра Владиміра Николаевича Туманова, — Вѣра Николаевна.
Задонская (притворяясь пораженной). _Вы?… Вы сестра Владиміра Николаевича?…
Туманова. Да, я его сестра, которая пріѣхала нарочно, чтобы узнать будущую жену своего брата и которая теперь безконечно счастлива случаю, давшему ей возможность узнать и оцѣнить ее по достоинству. Могу добавить еще, что какъ брать мой, такъ и я, конечно, будемъ вамъ очень благодарны за рѣшеніе ваше отказаться отъ чести войти въ нашу семью.
Задонская (во все время этой тирады сдерживавшаяся, не выдерживаетъ болѣе и раздражается громкимъ раскатомъ смѣха). А, наконецъ-то!.. Слава Богу, ловушка моя удалась, и вы въ нее попались!
Туманова (пораженная). Ловушка? Какая?… Ничего не понимаю.
Задонская. Я вамъ сейчасъ объясню! Вотъ уже болѣе получаса, какъ я васъ узнала, узнала, что вы Вѣра, сестра Владиміра и, понявъ цѣль вашего появленія у меня, инкогнито, рѣшилась отплатить вамъ за него другою мистификаціей, которая, къ моему удовольствію, мнѣ прекрасно удалась. Поняли?
Туманова (недовѣрчиво). Но какъ могли, вы узнать меня?
Задонская Очень просто!… (Беретъ ея правую руку, прикладываетъ къ своей лѣвой и оба браслета отзываются рядомъ). Видите это?… (Вынимаетъ кармана письмо, полученное при браслетѣ). А теперь прочтите это письмо, оно доскажетъ вамъ остальное. Неужели Владиміръ вамъ не писалъ?…
Туманова (пробѣжавъ письмо, видимо сконфуженная). Конечно, писалъ, но я совершенно забыла…. (Протягивая ей обѣ руки). Какъ исправить мнѣ мою глупую, необдуманную, выходку? Я просто съ ума сойду!… (Вспомнивъ вдругъ, отступая назадъ). Позвольте, а за что вы меня, съ самаго начала, такъ вызывающе и оскорбительно приняли?
Задонская. Здѣсь уже я виновата, и прошу прошенія, но вотъ мое оправданіе… (Беретъ со стола газету и подавая ей). Прочтите! Что вы на это скажете?
Туманова (пробѣжавъ, смѣется). Ха, ха, ха!… Такъ вотъ оно что!.. Вы меня приняли за эту?!.. Ха, ха, ха! Ну, конечно, теперь, все объясняется! Слава Богу! Какъ я рада, какъ я рада!.. (Бросаетъ газету на столъ и протягиваетъ ей обѣ руки). Помиримся, моя милая и дорогая сестра!
Задонская (обнимая ее). Съ наслажденіемъ! Я сама безконечно счастлива, тѣмъ болѣе, что сейчасъ явится и Владиміръ… (Въ передней сильный звонокъ). Онъ! Это его звонокъ! (Изъ двери налѣво выходитъ Семенъ, быстро идетъ въ переднюю, затѣмъ возвращается и докладываетъ). Владиміръ Николаевичъ!
Задонская и Туманова (обѣ въ одинъ голосъ, радостно). А!.. (Взявшись за руки, бѣгутъ по направленію къ передней. Занавѣсъ опускается).
- ↑ Вся эта сцена, Семена съ Тумановой, должна выйти очень комичной и веселой, при чемъ авторъ не совѣтуетъ исполнителю роли Семена излишняго, дешеваго, шаржа.