(Индейская баллада)
Из Гете
Могаде, земли властитель,
С неба к нам сошел опять,
Как простой юдольный житель,
Грусть и радость испытать.
Так же ведаясь с судьбами,
Чтоб людей судьею быть,
О, небесный, хочет с нами
Человечески пожить!
И в образе путника, взяв во вниманье
Веселье младенцев и взрослых дыханье,
Идет он иные страны навестить.
В вечер город покидая,
Вышел к крайним теремам,
Вот! прелестница младая,
Нарумяненная там!
«Здравствуй дева!»—В честь привета
Выйду тотчас!—«Кто же ты?»
— Баядера я, и это
Дом любви и красоты! —
И бьет она мерно в кимвалы для пляски;
Прелестно кружится и, полная ласки,
Ему, поклоняясь, подносит цветы.
Убеждений нежной силой
К двери путника манит:
«Вот сейчас, красавец милой,
Лампа терем осветит!
Ты устал ли, я водою
Боль в ногах твоих уйму,
Отведу тебя к покою,
Иль веселием займу!»
С улыбкой видит ее попеченье
Притворный страдалец: в грехах и растленье
Прямое является сердце ему.
Гостю рабски угождая,
Дева трудится шутя,
И искусница младая
Стала Истины дитя!
Понемногу, после цвета,
Плод растет своей чредой,
И покорность есть примета
Близкой страсти молодой!
Но строже и строже ее испытуя,
Всеведец, при ней то резвясь, то тоскуя,
Томится сердечною мукой живой.
Дева чувствует ответно,
Целовать себя дает,
И смущается приметно,
И впервые слезы льет:
Поворотливые члены
Опустились, и она
Упадает на колена
Другу сердцем предана…
Итак, для желанных любви наслаждений
В таинственный полог сливаются тени
Вкруг легкого ложа веселого сна.
Поздний сон за долгим счастьем,
Ночь минутою прошла,
Дева с сонным сладострастьем,
Гостя крепко обняла—
Труп холодный! Крик испуга,
И отчаяния зов…
Ах, уносят сердца друга
И костер уже готов!
Она погребальному пению внимает,
Свирепствует, плачет, толпу разделяет.
«Кто это? зачем ты?» вопрос ей жрецов.
Пред носилками упала:
«Мужа воротите мне!»
И вопила и кричала:
«Я ищу его в огне!..
Эти ль чудные составы
Пламя в пепел обратит!
Ах, одна лишь ночь забавы…
Но он мне принадлежит!..»
И хором поют: «Мы несем для сожженья
И старца, отжившего в дни одряхленья,
И юношу в дни, когда юность блестит».
«Слушай голос нашей веры:
Дева, муж твой не был он.
Мужа нет у Баядеры,
Нет обязанности жен!
Тень лишь следует за телом
Неразлучно к мертвецам:
Лишь супруга славным делом
За супругом, к небесам!..
Труба, изливай заунывные звуки!
О Боги, прострите вы к юноше руки—
Средь пламени юноша шествует к Вам!»
Хора мрачными словами
Девы грудь раздражена —
С распростертыми руками
В пламя бросилась она…
Но Небесный воскресает
На пылающем костре
С ним любовница взлетает
На руках его горе.
Раскаянья ждет от людей Провиденье:
В объятиях пламенных Бог нам спасенье
Готовит еще и на смертном одре.
Барон Розен
