The-One-Of-Eleatics-Plato-And-Plotinus - Content File PDF
The-One-Of-Eleatics-Plato-And-Plotinus - Content File PDF
The-One-Of-Eleatics-Plato-And-Plotinus - Content File PDF
https://www.ceeol.com/search/article-detail?id=1004213
CEEOL copyright 2024
Я. А. СЛИНИН
Санкт-Петербургский государственный университет
[email protected]; [email protected]
YAROSLAV SLININ
St. Petersburg State University (Russia)
THE “ONE” OF ELEATICS, PLATO AND PLOTINUS
ABSTRACT. The article gives a comparative study of the way the category of the one is in-
terpreted by the Eleatic philosophers, Plato and Plotinus. The Eleatics believe that the
one is absolute and it does not permit the many of any kind. Plato in the Parmenides
proves that if it is the case, then the one cannot have parts and may not be considered as
the unity. As for Plotinus, he believes that the one is not an eidos like Plato believes, nor
it is an absolute that excludes the many as the Eleatic philosophers claim. He agrees that
the one does not exist as it is shown in the Parmenides, but he goes further. He identifies
the one with the good of Plato’s Republic. This identification is Plotinus innovation; it
allows him to create his doctrine of the One that does not exist in the usual sense of the
word, but does exist supernaturally and mystically and gives birth of everything that is.
The one of the Eleatic philosophers excludes the many, but the One of Plotinus, on the
contrary, gives rise to the many. Virtually the One is the element of the great set,
which embraces the One itself, as well as eidoi and objects that are created by the One.
KEYWORDS: The One, the Many, Being, Good, Plato, Eleatics, Plotinus.
1
Как известно, Платон в своих диалогах неоднократно упоминает о Геракли-
те и Пармениде, противопоставляя учения этих философов друг другу и не
соглашаясь ни с тем, ни с другим. Гераклит и его последователи считают,
что все течет и нет ничего постоянного, элейцы же, во главе с Ксенофаном и
Парменидом, полагают, что имеется одно лишь единое, исключающее вся-
кую возможность существования какого бы ни было многого.
Учение Гераклита Платон не воспринимает как сколько-нибудь серьез-
ное и требующее обстоятельного опровержения. Он лишь между прочим
1
Здесь и далее диалог цитируется в переводе Н. Н. Томасова.
Но это еще не всё. Парменид хочет разъяснить, что это значит: «единое
не существует как единое», когда становится причастным бытию. Диалог
продолжается. Парменид предлагает вернуться к первоначальному предпо-
ложению, что единое существует:
Вот мы и видим, чтó стало единым, когда оно приобщилось к бытию. Оно
действительно перестало быть единым в том смысле, который вкладывала в
это слово элейская школа философов. Вместо того, чтобы полностью иско-
ренять многое, оно сделалось каким-то «квазиединым», став в один ряд с
бытием. В результате появилось многое в лице двоицы: единое плюс бытие.
Но где двоица, там и троица:
2
Здесь и далее цитаты из «Метафизики» даны в переводе А. В. Кубицкого, све-
ренного М. И. Иткиным.
4
Обратимся теперь к Единому Плотина. Оно же есть эйдос, как у Платона, но
является и абсолютным единым, исключающим всякое многое, как у Парме-
нида. Оно занимает некое «промежуточное» положение между тем и другим.
Плотин, скорее, богослов, чем философ. Поэтому в его рассуждениях
встречается немало философских и логических «нестрогостей», как это бы-
вает почти во всех теологических доктринах. Плотин, несомненно, отталки-
вается от платоновских текстов, однако переосмысливает их в своем, совсем
не платоновском, духе. Дух его философии, скорее, филоновский. Ведь он
учился в Александрии и был знаком с наследием Филона, равно как и с уче-
ниями гностиков, евангелистов и христианских апологетов. Он учился у то-
го же учителя, что и Ориген. Ясно, что на Плотина влиял не только Платон.
Филон, кстати сказать, был тоже платоником, только очень своеобраз-
ным. Он считал, что в Септуагинте аллегорически зашифровано учение
Платона. Например, в Библии сказано: «И изгнал Адама и поставил напро-
тив сада Эдемского Херувимов и пламенный меч обращающийся, чтобы
охранять путь к дереву жизни» (Быт. 3: 24).3 Филон понимает этот текст сле-
дующим образом: «Итак, Херувимы – это символы двух сил, владычества и
благости, а пламенный меч – символ разума» (Филон Александрийский,
О Херувимах 28; пер. Е. Д. Матузовой). Для Филона Каин – это то, что Платон
называет мнением, а Авель – то, что Платон зовет знанием. То, что произо-
шло между Каином и Авелем, Филон интерпретирует как победу мнения, до
3
Здесь и далее цитаты по синодальному переводу.
4
Здесь и далее цитаты даны в переводе А. Н. Егунова.
5
В интересующем нас месте «Государства» Платон проводит аналогию между
тем, как устроено зрение, и тем, как устроено умозрение. Он пишет:
Описав то, как обстоит дело со зрением, Платон провозглашает, что ана-
логичным образом осуществляется и умозрение:
«– Вот и считай, что я утверждаю это и о том, что порождается благом, – ведь
благо произвело его подобным самому себе: чем будет благо в умопостигаемой
области по отношению к уму и умопостигаемому, тем в области зримого будет
Солнце по отношению к зрению и зрительно воспринимаемым вещам» (Resp.
508d-c).
«– Так вот, то, что придает познаваемым вещам истинность, а человека наде-
ляет способностью познавать, это ты и считай идеей блага – причиной знания и
познаваемости истины. Как ни прекрасно и то и другое – познание и истина, но,
если идею блага ты будешь считать чем-то еще более прекрасным, ты будешь
прав. Как правильно было считать свет и зрение солнцеобразными, но признать
их Солнцем было бы неправильно, так и здесь: правильно считать познание и
истину имеющими образ блага, но признать что-либо из них самим благом бы-
ло бы неправильно: благо по его свойствам надо ценить еще больше.
<...>
– Солнце дает всему, что мы видим, не только возможность быть видимым,
но и рождение, рост, а также питание, хотя само оно не есть становление» (Resp.
508e-509b).
И дальше сразу идет тот отрывок, который мы уже так долго обсуждаем:
5
Здесь и далее цитаты даны в переводе С. С. Аверинцева.
6
Каково же все-таки единое у Плотина? Как уже было сказано, он отождеств-
ляет единое с благом. Кроме того, он описывает единое примерно так же,
как описывает Платон элейское абсолютное единое. Единое Плотина неде-
лимо, оно не может быть названо целым, так как лишено каких бы то ни бы-
ло частей, ему, следовательно, не может быть присущ никакой предикат, в
том числе и существование.
Мы помним, что когда Платон приходит к выводу, что элейское единое
существовать не может, он добавляет, что вследствие этого оно немыслимо
и невыразимо. Ведь о том, чего нет, нельзя ничего не помыслить, ни сказать.
Единое Плотина тоже немыслимо и невыразимо, однако оно, хотя его и
нельзя назвать существующим, все же каким-то сверхъестественным обра-
зом пребывает. При этом оно является еще и началом всего существующего.
Согласно Плотину, единое немыслимо и невыразимо не потому, что его нет,
а потому, что оно настолько величественно и таинственно, что наше мыш-
ление, действующее в рамках формальной логики, не в силах к нему под-
ступиться. В трактате шестой Эннеады «О воле и свободе Первоединого»
Плотин пишет, что мы
«…не можем найти слов и выражений не только таких, которые были бы сооб-
разны с существом его, но и таких, которые бы хоть что-нибудь о нем. Это потому,
что все самое прекрасное и самое высокое позднее и ниже его, так как оно есть
6
Цитата дана в переводе Г. В. Малеванского.
References in Russian
Aristotel' (1976) Sochineniya v chetyrekh tomah. Red. V. F. Asmus. Moskva. T. 1.
Kant, I. (1964) Kritika chistogo razuma. Perev. s nem. N. O. Losskogo. Sochineniya v shesti
tomah. Moskva. T. 3.
Platon (1990–1994) Sobranie sochinenij v chetyrekh tomah. Red. A. F. Losev i dr. Moskva.
Plotin (1995) Sochineniya. Plotin v russkih perevodah. Perev. s drevnegr. G. V. Malevanskogo.
Sost. M. Solopova. Sankt-Peterburg.
Lebedev, A. V., per. (1989) Fragmenty rannih grecheskih filosofov. Moskva.
Heidegger, M. (1993) «Tezis Kanta o bytii». Perev. s nem. V. V. Bibihina. Vremya i bytie. Moskva,
361–381.
Matuzova, E. D. i dr., per. (2000) Filon Aleksandrijskij. Tolkovaniya Vethogo Zaveta. Moskva.