Музыкальное образование

music education

Е. Мальцева

АЛЕКСАНДР ЗИЛОТИ: ГОДЫ УЧЕНИЯ

E. Maltseva

ALEXANDER SILOTI: YEARS OF TEACHING

Цель статьи – определить роль и значение выдающихся учителей Н.  С.  Зверева и Н.  Г.  Рубин-
штейна в становлении А. И. Зилоти-пианиста. На основе архивных материалов, воспоминаний Зи-
лоти, его современников и учеников Московской консерватории тех лет раскрываются основные пе-
дагогические принципы Н. C. Зверева и Н. Г. Рубинштейна.
Ключевые слова: А. Зилоти, Н. Зверев, Н. Рубинштейн, Московская консерватория, пианисты, фор-
тепианная педагогика.

The article purpose – to define a role and importance of outstanding teachers N.  S.  Zverev and
N. G. Rubenstein in the development of A. I. Siloti-pianist. On the basis of archive materials, memoirs Siloti,
his contemporaries and students of the Moscow Conservatory of those years reveals the basic pedagogical
principles by N. S. Zverev and N. G. Rubenstein.
Key words: A. Siloti, N. Zverev, N. Rubenstein, Moscow Conservatory, pianists, piano pedagogics.

В
истории русской музыкаль-
ной культуры конца XIX –
начала XX�����������������
�������������������
века еще остают-
ся забытыми имена многих русских и
зарубежных пианистов, блиставших
на российской концертной эстраде
того времени: Л. Рейзенауэр, С. Мен-
тер, В.  Тиманова, В.  Сапельников,
И. Левин, Г. Романовский… и список
этот можно продолжить.
К числу таких пианистов относит-
ся и Александр Ильич Зилоти. От-
части это можно объяснить, с одной
стороны, тем, что Зилоти в 1919 году,
не сумев принять и понять измене-
ний, происходивших в России, эми-
грировал за границу и потому на
родине был предан забвению. С дру- Венгерской рапсодии № 12 Листа [33]. Также в
гой стороны, к сожалению, не осталось полно- Интернете��������������������������������������
выложена�����������������������������
�������������������������������������
запись����������������������
����������������������������
(6 ������������������
мин���������������
. 36 ����������
сек�������
.) «Bé-
ценных записей его игры, хотя Зилоти кое-что nédiction de Dieu dans la solitude» (Harmonies
все же записал – свидетельством тому каталог poétiques, № 3) Листа [8].
звукозаписывающей компании тех лет Дуо-Арт Имя Зилоти соседствовало на афишах рядом
[32]. Было издано всего два фрагмента, причем с такими выдающимися пианистами конца XIX –
записанные в домашней обстановке, – из Кон- начала XX века как Р. Пюньо, А. Есипова, Г. Бюлов,
цертного этюда Листа Des������������������
���������������������
-�����������������
dur��������������
(������������
c�����������
вкраплени- С.  Танеев, В.  Ландовска, Ф.  Бузони, Е.  д’Альбер,
ем небольших отрывков из фантазии «Фауст» И.  Гофман, Э.  Зауэр, С.  Рахманинов, Г.  Гальстон
Листа-Гуно и из Сюиты № 2 Рахманинова) и из и др. Незаурядный талант Зилоти-пианиста про-

48
 Музыкальное образование
явился и был оценен русской и зарубежной пу- смог переубедить родителей отдать сына в кон-
бликой и рецензентами еще в годы его обучения в серваторию [31, 2]1.
консерватории. Критики отмечали выдающуюся Необходимо уточнить даты поступления Зи-
виртуозность, редкостное владение широкой зву- лоти в Московскую консерваторию к Н. Звере-
ковой палитрой, тонкую музыкальность, необык- ву и его перевода к Н. Рубинштейну. В статье о
новенную искренность, мужественную сдержан- Зилоти Н. Финдейзен писал, что родители по-
ность, глубокое проникновение в идею каждого местили своего сына «в 1871 г. (8 лет) в Москов-
исполняемого произведения. скую консерваторию, где он поступил в класс
Многие современники отзывались о Зилоти фортеп[ианной] игры Н.  С.  Зверева. В 1875 г.
как о несомненном явлении в фортепианном он уже перешел в класс Н.  Г.  Рубинштейна»
исполнительстве, как о «редком таланте», «за- [26, 387]. Спустя 60 лет эту информацию, ссы-
мечательном виртуозе», у которого есть «все лаясь на Финдейзена, повторил Л.  Раабен [21,
данные на то, чтобы стать видным пианистом»; 12]. Далее, во всех известных нам источниках, в
отмечали, что Зилоти «принадлежит к числу том числе в монографии Ч. Барбера, находим те
наиболее выдающихся молодых пианистов», же сведения. Но документы из архива консер-
ставили его в один ряд с такими «крупными ватории, экзаменные листы2 учеников, а также
виртуозами» как Шаляпин, Кусевицкий, Рахма- утверждения самого Александра Ильича свиде-
нинов, Скрябин, Метнер, д’Альбер и Зауэр [17, тельствуют о других датах.
77; 27, 478; 19, 267; 16; 24, 79; 6, 60]. В архиве Московской консерватории хранит-
Воссоздание творческого облика Зилоти- ся прошение о поступлении в консерваторию
пианиста – тема отдельного исследования. В на- сына штабс-капитана – Александра Ильича Зи-
стоящей статье мы постараемся оценить роль и лоти, написанное, видимо, рукой отца и дати-
значение периода обучения Зилоти в Москов- рованное 1873 годом [11]. В экзаменных листах
ской консерватории в классах выдающихся пе- учеников напротив фамилии выставлялась дата
дагогов – Н. С. Зверева и Н. Г. Рубинштейна. поступления каждого в консерваторию. У Алек-
О годах учения Зилоти в литературе находим
только фрагментарные, сугубо фактологические
упоминания. К сожалению, сам Зилоти, напи-
савший «Воспоминания о Листе», у которого он
занимался позднее, почти не оставил материалов,
позволяющих представить, как и чему его учили
великие российские учителя. Мы будем опирать-
ся на архивные материалы, на воспоминания
других учеников Московской консерватории этих
лет, на отзывы современников, рецензии концер-
тов, в которых принимал участие Зилоти – воспи-
танник Московской консерватории.
Первые навыки игры на фортепиано Алек-
сандр получил дома, как и его четверо братьев
и две сестры. Отец Илья Матвеевич играл на
скрипке и фортепиано, мама Юлия Аркадьевна
с детства была приобщена к музыке и получила
прекрасное домашнее музыкальное образова-
ние. Напомним, что ее отец – дедушка А. Зило-
ти и С. Рахманинова – Аркадий Александрович
Рахманинов был талантливым пианистом, ком-
позитором, собирателем народных песен, брал
уроки у Дж.  Фильда. Автор монографии о Зи-
лоти, изданной в Америке, Ч. Барбер указыва-
ет, что родители привезли юного Сашу Зилоти
в Москву для поступления в военное учебное
заведение (такова была семейная традиция), а 1
Отсутствие ссылки на источник настораживает,
принадлежность к дворянскому сословию обе- но заметим, что автор монографии общался с дочерью
спечивала бесплатное обучение. Саша успешно Александра Ильича – Кириеной, от которой, вероятно,
сдал все экзамены и в последний момент его по- и почерпнул неизвестные факты из биографии Зилоти.
казали музыкальному руководителю – Н.  Зве- 2
Экзаменный лист – документ о результатах экзамена,
реву, который, оценив способности мальчика, соответствует современной зачетно-экзаменационной
ведомости.
49
 Музыкальное образование
сандра Зилоти – 16 сентября 1873 г. [30, 38]. В Н.  Зверев был приглашен на работу в Мо-
1905 году в статье, посвященной вопросам фор- сковскую консерваторию Н.  Рубинштейном в
тепианной педагогики, Зилоти писал: «Я учил- 1870 году, в 1883 получил звание профессора,
ся в Московской консерватории сначала у пре- за 23 года работы через его класс прошло около
подавателя младших курсов Н. С. Зверева (три 250 учеников (не считая частных). Класс Звере-
года), а затем у профессора старших курсов ва являлся основным «поставщиком» учеников
Н. Г. Рубинштейна (пять лет)» [10, 3]. Наконец, для старшего отделения консерватории; наи-
в воспоминаниях о Листе Александр Ильич, с большее количество будущих медалистов так-
теплотой называя Зверева – «мой учитель и вос- же начинали свое образование у Зверева.
питатель», упомянул о том, что у него он «жил По воспоминаниям современников, Н.  Зве-
все 8 лет… пребывания в консерватории» [9, 43]. рев был человек редкого ума, безграничной
Теперь можно с уверенностью утверждать, что с доброты в сочетании с предельной строгостью,
1873 года Саша Зилоти занимался у Зверева, а с когда дело касалось работы. Один из последних
1876 по 1880/81 учебный год совершенствовался его воспитанников, С.  Рахманинов, впослед-
на старшем отделении в классе Рубинштейна. ствии отмечал, что «на фоне консерваторских
Единственный известный нам источник, даю- профессоров, которые, за двумя или тремя ис-
щий эти же годы, – монография В. Брянцевой о ключениями – я имею в виду виднейших музы-
Рахманинове [5, 28]. Резонно предположить, что кантов старшего отделения, – представляли со-
Зверев мог два года заниматься с талантливым, бой бесцветную ординарную посредственность,
но недостаточно обученным мальчиком подго- Зверев выделялся чрезвычайно оригинальным
товкой к поступлению в консерваторию. характером. Блестящий ум и живость значи-
Значение первого профессионального учи- тельно возвышали его над средним уровнем
теля Зилоти – Н. Зверева в том, что его методы окружения» [22, 30].
обучения обеспечили тот музыкальный фун- Самым ценным в его методике было то, что
дамент – постановка рук, мышечная свобода, он обеспечивал своим воспитанникам грамот-
техническое развитие, грамотное, честное отно- ную и целесообразную постановку рук. М. Пре-
шение к музыкальному тексту, – на котором в сман отмечал, что «Зверев был положительно
дальнейшем можно было строить «самое боль- беспощаден, если ученик играл напряженной
шое художественное здание» [19, 150]. Кроме рукой и, следовательно, играл грубо, жестко,
того, распорядок и весь уклад жизни у Зверева если при напряженной кисти ученик ворочал
приучил Зилоти к строжайшей дисциплине и локтями» [19, 150]. По современным меркам,
самоорганизации, касающейся не только заня- когда детей отдают учиться музыке с 4–6 лет,
тий на инструменте, но и в целом отношения к о какой постановке руки, казалось бы, может
профессии, не терпящей расхлябанности, фаль- идти речь у 12-летнего Пресмана или 10-летнего
ши и лени. Большое внимание Зверев уделял и Зилоти? По-видимому, педагогический талант
всестороннему формированию личности своих Зверева позволял делать и в таком возрасте чу-
питомцев, заложив прочные нравственные и деса. К. Игумнов попал к нему в 14 лет и с бла-
интеллектуальные основы для последующего годарностью вспоминал впоследствии, что Зве-
развития. Самое же ценное, что отмечали мно- рев успешно «переставил» ему руку и внушил
гие из учеников Зверева: казалось бы, уделяя целесообразность игры мягкими, удобными,
первостепенное внимание техническому раз- «эластичными» руками [16, 32].
витию (гаммы, упражнения, этюды), он умел То, что из класса Зверева выходили техни-
не отвратить от желания заниматься музыкой, а чески оснащенные юные пианисты, подтверж-
удивительным образом привить любовь к ней. дается тем, что «зверят» охотно брали к себе на
Итак, в 1873 году Зилоти поступает на млад- старшее отделение Н.  Рубинштейн, С.  Танеев,
шее отделение консерватории в класс Зверева. позднее – В.  Сафонов, П.  Пабст и сам Зилоти.
Проблема с проживанием Саши в Москве сразу Их не надо было «переделывать», исправлять
была разрешена наставником – мальчик будет недостатки, с ними можно было идти вперед
жить у него. Зилоти найдет приют и строгую в музыкальном развитии. Подход же Зверева к
отеческую заботу в доме Зверева на все годы техническому воспитанию был, видимо, сугу-
обучения в консерватории, и после ее оконча- бо индивидуальным и зависел от способностей
ния, приезжая в Москву, будет останавливать- попадавшего к нему ученика. Так, М.  Пресман
ся в доме Николая Сергеевича. Именно Зилоти вспоминал, что «Зверев давал много, правда,
суждено было стать одним из первых в плеяде примитивных упражнений и этюдов для вы-
известных воспитанников Зверева – С. Рахмани- работки различных технических приемов» [19,
нова, К. Игумнова, Л. Максимова, М. Пресмана, 150]. К. Игумнов же впоследствии с сожалением
А. Скрябина, И. Левина, Л. Сабанеева и др. отмечал, что при всем многообразии пройден-

50
 Музыкальное образование
ного с учителем репертуара, он «не поиграл у его быстрому и успешному развитию. Будучи
него достаточного количества гамм и упражне- учеником младших классов, Саша Зилоти не-
ний» [16, 32]. однократно принимал участие в музыкальных
С самых первых уроков Зверев приучал к вечерах в консерватории и выделялся «своей
грамотному прочтению текста: ритмической блестящей игрой». Незаурядные данные Зи-
точности, соблюдению музыкальных «знаков лоти уже тогда удивляли и даже становились
препинания», что подразумевало понимание предметом зависти. Об одном из таких концер-
формы изучаемого сочинения и основ му- тов вспоминала А.  Амфитеатрова-Левицкая:
зыкальной фразировки. По воспоминаниям «На одном из вечеров, во время исполнения им
С.  Рахманинова, учитель «придавал огромное [Сашей Зилоти] номера, Николай Григорье-
значение точности исполнения и был способен вич [Рубинштейн] велел ему транспонировать
выгнать ученика вон из класса за одну непра- в другой тон. Зилоти моментально перешел в
вильную или смазанную ноту; с другой сторо- названную Николаем Григорьевичем тональ-
ны, он испытывал огромную радость от техни- ность. В продолжение игры Николай Григорье-
чески безукоризненной игры» [22, 32]. вич несколько раз менял тональности, а Зилоти
Своего рода профессиональная дисципли- не задумываясь, переходил из тона в тон, пока
на неразрывно переплеталась в доме Зверева Рубинштейн не сказал: „Кончай в настоящем!“
с четко организованным укладом жизни. Для Когда Саша Зилоти кончил, Николай Григо-
воспитанников безукоризненное следование рьевич обернулся к сидящим ученикам и заявил:
распорядку, установленному Зверевым, его „Вот как надо всем уметь транспонировать!“
строгость поначалу, конечно, представляли Кто-то из учеников тихо заметил:
определенные трудности, но впоследствии, без – Но мы не все Саши Зилоти.
сомнения, приучали их к самоконтролю, уме- На эту реплику Николай Григорьевич толь-
нию планировать время занятий, к дисциплине ко улыбнулся. Вскоре Зилоти был переведен
творческого труда. Примером в этом служил прямо на старший курс в класс Николая Григо-
и сам Николай Сергеевич с его каждодневным рьевича» [3, 109–110].
четко расписанным графиком работы. Зилоти Все ученики Зверева, оставившие воспоми-
с благодарностью вспоминал: «Да если бы не нания о своем первом учителе, впоследствии
строгость Николая Сергеевича, разве я был бы высоко отзывались о роли этой «выдающейся
Зилоти?» [1, 249]. личности» [23, 43] в их становлении как музы-
Помимо музыкальных занятий, Зверев огром- кантов. Свою благодарность Звереву выразил
ное значение придавал общекультурному разви- Рахманинов: «Лучшим, что есть во мне, я обя-
тию своих учеников, которые посещали концер- зан ему» [28, 141–142]. Зилоти впоследствии
ты, театральные спектакли, могли наблюдать вспоминал: «То, что я попал в класс к Николаю
в домашней обстановке общение выдающихся Сергеевичу Звереву, было моим величайшим
музыкантов, педагогов, актеров, литераторов, ху- счастьем. Он был строг с нами, мальчишками,
дожников. М.  Пресман вспоминал, что они по- жившими у него, но добр и справедлив, и мы
сещали уроки танцев. Для занятий по русскому обожали его. И если во мне есть что-нибудь хо-
языку и литературе Зверев пригласил академика рошее как в музыканте и человеке, то основу
Ф. И. Буслаева, который обучал и Зилоти. этому заложил Николай Сергеевич. Я никогда
Известно, насколько важно в работе с начи- этого не забываю» [20, 407].
нающими музыкантами привить им любовь После трех лет учебы на младшем отделе-
к музыке, а не, как это порой случается, раз- нии у Зверева в 1876 году Зилоти попал в число
вить у них полное отвращение к ненавистным привилегированных учеников Н. Рубинштейна,
музыкальным урокам. Зверев, сам настоящий который совмещал в консерватории деятель-
музыкант, обладал этим счастливым даром. По ность директора, педагога, руководил концер-
словам М. Пресмана, «с самого начала он при- тами и оперными постановками. Кроме этого,
общал своих учеников к музыке» [19, 150]. Это являлся председателем Московского отделения
же подтверждает Сабанеев, вспоминая, что Зве- ИРМО и дирижером симфонических концер-
рев «имел огромную способность заставлять тов Общества. Поэтому его класс по специаль-
любить музыку, что, возможно, было лучше ности был самым малочисленным (из пиани-
всяких „постановок рук“» [23, 43]. стов). В воспоминаниях его учеников разных лет
Как отмечено выше, по современным мер- эта цифра колеблется от 8 до 15, причем число
кам, серьезно заниматься игрой на рояле Зилоти это к концу учебного года существенно сокра-
начал поздно – почти в 10 лет. Но незаурядные щалось, так как «только самые храбрые и зака-
способности мальчика и, безусловно, большой ленные против ветра и непогоды выдерживали
педагогический талант Зверева способствовали бурю, бушевавшую иногда в классе» [7, 14]. По-

51
 Музыкальное образование
пасть в класс Рубинштейна мечтали многие, но но читать и тщательно прорабатывать нотный
для большинства это оставалось неосуществи- текст, побуждении к самодисциплине, тщатель-
мой мечтой: Николай Григорьевич принимал в ности, увлеченности и целесообразности само-
число своих учеников тех, в ком видел задатки стоятельных занятий и, конечно, в стремлении
будущих профессиональных артистов или пе- Н. Рубинштейна всячески расширять професси-
дагогов, и в этом отборе он был очень строг и ональные умения и повышать общекультурный
разборчив. уровень своих учеников. Кроме того, благодаря
Н.  А.  Губерт, сравнивая педагогическую Н. Рубинштейну Зилоти в полной мере овладел
деятельность Листа и братьев Рубинштейнов, искусством звукоизвлечения и педализации,
так оценил Николая Григорьевича: «Я не знаю многообразной штриховой палитрой, успешно
другого такого учителя» [6, 48]. Ц.  Кюи писал: совершенствовал свое техническое мастерство.
«Со своими учениками Н. Г. Рубинштейн неред- Неоценимое значение для профессионального
ко бывал нервен, нетерпелив, резок. Несмотря роста Зилоти имели выступления в открытых
на это, все ученики фанатически его любили и ученических концертах и первый опыт игры с
были ему преданы, потому что и он своих уче- оркестром в годы обучения в консерватории.
ников горячо любил, вникал во все их нужды, В начале занятий на старшем отделении у
оказывал им поддержку и материальную, и Зилоти не сразу всё получалось. На экзамене
нравственную» [6, 49]. Наиболее яркую харак- по классу фортепиано за 1877 год он получил
теристику Рубинштейна-педагога дал спустя 20 непереводной балл – «два с крестом»3, инте-
лет его ученик Э. Зауэр, который, как и Зилоти, ресно, что такую же оценку имела М.  Унтило-
после смерти учителя обучался у Листа, а, зна- ва, впоследствии окончившая консерваторию с
чит, ему было с кем сравнивать: «Не пристраст- большой серебряной медалью. В 1880 году при
ность и слепое обожание, а глубокое убеждение переходе на восьмой курс (оказавшийся для Зи-
заставляет меня говорить, что как педагог Нико- лоти последним годом занятий с учителем) Ру-
лай Рубинштейн не имел себе равного. Больше бинштейн ставит ему «четыре с крестом» (для
того, я осмелюсь утверждать, что по непостижи- сравнения: у Э. Зауэра в этой же ведомости сто-
мому мастерству и безграничной разносторон- ит средний балл «три»4).
ности не скоро найдется подобный ему» [7, 15]. Видимо, Зилоти не сразу уяснил строгие
Такая оценка педагога была обусловлена, с требования Н. Рубинштейна, предъявляемые к
одной стороны, тем, что Н.  Рубинштейн был ученикам на первых же уроках. С самого начала
выдающимся, всесторонне образованным, увле- тот настаивал на обязательном, тщательном ис-
ченным художником-исполнителем, и все свои полнительском анализе нотного текста, касаю-
лучшие музыкантские качества он привносил в щемся аппликатуры, фразировки, штрихов,
работу со студентами. С другой стороны, осно- акцентов, динамики. О том, что бывало с учени-
вой его преподавания, что отмечали все без ис- ками, которые пренебрегали этими заданиями,
ключения его воспитанники, являлся индиви- эмоционально вспоминал Э. Зауэр. Шла работа
дуальный подход к каждому ученику: «Тонкое над Прелюдией и фугой Баха. После того как со-
чутье позволяло ему обнаружить слабые сторо- чинение было разобрано на первом уроке с пе-
ны каждого и находить способы для их преодо- дагогом, Зауэр несколько дней занимался само-
ления. Его девизом было: „каждому свое“. Каж- стоятельно и, наконец, решил, что справился с
дый талант получал индивидуальное развитие. этой «детски легкой задачей». «Но уверенность
Нет одного рецепта для всех» [7, 15]. Это важ-
нейшее качество учителя с восторгом отмечал 3
В экзаменых листах напечатана памятка о значении
Зилоти после своих не очень успешных занятий каждого балла: 1 и 2 – очень слабо и слабо (не перево-
дные); 3, 4 и 5 – хорошо, очень хорошо и отлично (пере-
с Антоном Рубинштейном: «Я невольно вспом-
водные баллы).
нил уроки Николая Рубинштейна, который нам 4
Любопытная вещь – консерваторские экзаменные
всегда так играл, чтобы мы все-таки не теряли листы тех лет. Создается впечатление, что балл «2 (сла-
из вида ближайшей точки к идеалу, т. е. он со- бо)» не считался каким-то наказанием и не констати-
ображался со способностями каждого данного ровал полного незнания учеником предмета. Скорее
ученика и играл настолько хорошо, чтобы этот всего, планка оценки знаний, заданная Рубинштейном
ученик не терял надежды когда-нибудь достиг- для всех учеников и преподавателей, была достаточно
высока. Экзаменный лист по гармонии, датированный
нуть этой точки» [9, 45–46].
маем 1873 года, преподаватель П. Чайковский: из соро-
Во многом развитие Зилоти в классе Н.  Ру- ка одного ученика сдавали экзамен двадцать три, из них
бинштейна явилось естественным продолжени- получили «3» – 14 учащихся, «2» – восемь и «1» – один.
ем начатого у Н.  Зверева, но на более высоком Или еще – экзамен по классу фортепиано профессора
профессиональном уровне. Эта преемственность Н. Рубинштейна в мае 1873 года: один ученик получает
проявилась в требованиях умения правиль- «5» (С. Танеев), двое – «4» и четверо – «2» (из них три с
крестом) [29, 35а–35а об., 50].
52
 Музыкальное образование
в победе была недолгой и быстро улетучилась. этому подталкивала и система мастер-класса,
Я не выбрался даже из второго такта прелюдии. когда любой из присутствующих должен был
Игра моя была остановлена, так как я не обра- быть готов к исполнению, и постоянное внима-
тил внимания на маленькую лигу, которая была ние к каждому исполненному звуку, и стрем-
важна для фразировки. „Это вы называете тща- ление приучить молодых пианистов к полной
тельной подготовкой? – прошипел маэстро, – сосредоточенности во время исполнения. Кате-
может быть, вы, тупица, хотите исправить Баха? горически противился Н. Рубинштейн бессмыс-
Остерегитесь в следующий раз показать себя та- ленной, необдуманной, механической работе.
ким бездумным и рассеянным“» [7, 16]. Об этом вспоминал Э. Зауэр: «Решает качество,
Свидетельство Н.  Кашкина, регулярно при- а не количество упражнений. <…> Механиче-
сутствовавшего на уроках Н. Рубинштейна, так- ское упражнение – глупо и бесцельно, если в
же подтверждает, что Николай Григорьевич первую очередь не будет работать ваша голова»
добивался от ученика «понимания склада ком- [7, 15–16].
позиции, ее модуляционного склада, мелоди- Игра Н.  Рубинштейна всегда отличалась гу-
ческого и гармонического содержания и т.  д., стым, наполненным звучанием, он, как и его
выводя из такого анализа фразировку, динами- знаменитый брат, мастерски владел секретом
ческие оттенки, педализацию и вообще всё от- «пения» на рояле. Это отмечали многие со-
носящееся к исполнению» [4, 226]. временники, слышавшие их выступления. Так,
Безусловно, Н.  Зверев прекрасно знал, как Г.  Ларош писал, что под руками Николая Гри-
должен быть подготовлен ученик, поступаю- горьевича «бедное беззвучное и прозаическое
щий на старшее отделение, но в полной мере фортепиано… наполняет залу могучим и неот-
дублировать требования такого музыканта как разимо охватывающим пением» [4, 207]. И от
Н.  Рубинштейн он не мог. Прекрасную подго- учеников Н.  Рубинштейн добивался глубокого,
товку Зилоти отмечал и Э.  Зауэр: «Прежний «опёртого» тона, который при ясном, продуман-
руководитель его, верный союзник консерва- ном интонировании позволял достигать эффекта
тории, Н.  Зверев много лет готовил его к тре- вокализации фортепианной фактуры. Э.  Зауэр
бованиям высшей инстанции. Поэтому в свои вспоминал, что Н. Рубинштейн огромное значе-
шестнадцать лет Зилоти имел передо мной ние «придавал извлечению глубокого поющего
явное преимущество» [7, 16]. Отметим, что к звука в кантилене, что он сам делал мастерски.
этому времени Зилоти уже три года занимал- <…> Кроме Листа, который в этом как будто не
ся у Н. Рубинштейна, а, значит, вполне освоил имел соперников, Н.  Г.  Рубинштейн мог срав-
основные постулаты своего учителя. ниться в мастерстве bel��������������������������
�����������������������������
�������������������������
canto��������������������
только со своим ве-
Такая скрупулезность Н. Рубинштейна в отно- ликим братом, Антоном» [7, 18]. Это мастерское
шении авторского текста с первых уроков приу- владение приемом звукоизвлечения Зилоти
чала молодых музыкантов и в будущем быть чутко перенял у своего учителя и в дальнейшем
очень внимательными и вдумчиво обращаться критики отмечали «редкостный», «массивный,
со всеми указаниями композитора, «каждой округлый и упругий» тон Зилоти-пианиста.
ноте находить ее правильное назначение» [7, 17]. Большое внимание на уроках уделял Н.  Ру-
Требования Н. Рубинштейна в вопросах ана- бинштейн и разнообразным артикуляцион-
лиза нотного текста помимо умения грамотно- ным приемам: от предельного legatissimo через
го прочтения и воспитания профессиональной non legato, portamento, полу-staccato до сухого,
честности исполнителя сочетались со стремле- острого staccato. Например, у классиков, где не
нием учителя с самых первых шагов научить выставлены легатные лиги, он предлагал прием
учеников самостоятельно и осмысленно рабо- игры portamento или артикулированное legato,
тать, искать и экспериментировать. Одна из ис- когда звуки рассыпались «наподобие жемчуга,
тин, которую Н. Рубинштейн разъяснял своим искрясь и опьяняя как шампанское». В техниче-
воспитанникам, заключалась в том, что «ис- ских приемах наиболее талантливых учеников
полнитель, если он человек добросовестный (а Н. Рубинштейна навсегда остался «отблеск это-
искусство открывает свой мир только добросо- го мастерского слияния legato и staccato» [7, 18].
вестным, приученным к „строгой регулярности В класс Н. Рубинштейна попадали достаточ-
труда“), „двадцать раз передумает над каждою но продвинутые в техническом плане молодые
строчкой“ и никогда не удовлетворится только пианисты; осознавая это, можно трактовать за-
лишь бездумным многократным проигрывани- мечание Р. Геники о том, что «специально тех-
ем» [4, 222]. никой Николай Григорьевич с нами не зани-
Н. Рубинштейн, будучи сам человеком чрез- мался» [6, 51]. Он обходился без специальных
вычайно организованным, стремился, чтобы технических упражнений, курс которых его пи-
ученики осознавали цену самодисциплины. К томцы должны были освоить на предыдущем

53
 Музыкальное образование
этапе обучения, но работе над фортепианным ники камерной музыки, сольные концерты ве-
мастерством в широком смысле слова уделя- дущих исполнителей, в том числе братьев Ру-
лось много времени. По воспоминаниям Г. Па- бинштейнов [7, 23].
хульского, Н.  Рубинштейн охотно демонстри- Как и все воспитанники Рубинштейна, нео-
ровал различные технические приемы [4, 229], ценимую пользу Зилоти получал, присутствуя
но всегда объясняя, какой цели – красочной, на занятиях других учеников класса (а это было
динамической, артикуляционной – они служат. обязательным условием). Во-первых, каждое ис-
Собственно, владение широким артикуляцион- полнение ученика носило черты концертного вы-
ным диапазоном тоже является показателем от- ступления, во-вторых, рубинштейновцам «пред-
личного технического мастерства пианиста. ставлялась возможность путем прослушивания
Опасаясь, чтобы ученики, увлеченные исклю- других познакомиться со всей фортепианной
чительно фортепианной «тренировкой», не пре- литературой. Ученики, – пишет Э. Зауэр, – почти
вратились в специалистов, «подобных флюсу», никогда не играли одни и те же произведения5,
Н.  Рубинштейн большое внимание уделял как поэтому можно себе представить, как много нам
расширению профессиональных интересов и предлагалось в течение учебного года, причем в
умений, так и общекультурному развитию сво- совершенном исполнении, так как маэстро имел
их подопечных. О свободном владении Зилоти обыкновение один раз проигрывать сам каждое
искусством транспонирования уже в младших произведение» [7, 14].
классах сказано выше, в классе же Н.  Рубин- Зилоти имел отличные технические данные
штейна эти навыки развивались на более слож- и быстро прогрессировал – это видно по отче-
ном репертуаре. Так, Р.  Генику на ученическом там о ежегодных концертах учащихся, устраи-
концерте учитель «заставил… сыграть Первый ваемых в консерватории Н. Рубинштейном. Все
этюд ор. 10 Шопена в трех различных тонально- ученические концерты, по словам Н. Кашкина,
стях, в оригинальном C-dur, в As-dur и E-dur [6, «привлекали массу публики и сопровождались
58]. Э. Зауэру на одном из уроков было внезапно блестящим успехом» [14]. Участие в концерте
предложено исполнить «Хроматическую фанта- считалось большой честью для учеников, кото-
зию и фугу» Баха на полтона выше [7, 22]. рым выпадала честь представлять исполнитель-
Часто Н.  Рубинштейн доверял своим вос- скую элиту Московской консерватории.
питанникам аккомпанировать концерты на эк- Датой начала артистической деятельности
заменах, но играть надо было, как вспоминал Зилоти следует считать 25 октября 1880 года. В
Р.  Геника, по оркестровой партитуре, что под- программе симфонического собрания Русского
разумевало соответствующие навыки. Э.  Зауэр музыкального общества был объявлен Концерт
на оперных вечерах выступал в роли и оркестра, для фортепиано с оркестром А.  Рубинштейна,
и дирижера. Ученики обязательно аккомпани- солист – Эдмунд Нейперт. Но буквально на-
ровали в классах оркестровых инструментов и кануне выступления пианист ушиб палец и
вокала, благодаря чему изучался обширный играть не мог. В три часа дня Зилоти вызвали к
не фортепианный репертуар и приобретался Рубинштейну, объявившему, что тот должен ве-
«большой опыт и сноровка». чером, без репетиции с оркестром играть кон-
Кроме того, в своем стремлении расширить церт. Безусловно, Рубинштейн верил в талант и
музыкантский и общекультурный горизонты сценическую выдержку своего ученика, хоть и
своих воспитанников Н.  Рубинштейн беседо- хорошо знавшего этот концерт, но не имеюще-
вал с ними на различные темы. Одна из учениц, го никакого опыта игры с симфоническим ор-
А. Зограф, отмечала, что он обсуждал с учени- кестром. Концерт прошел удачно, имел успех у
ками новые музыкальные сочинения, всевоз- публики и доброжелательные отклики в прес-
можные статьи из газет и музыкальных журна-
лов, опубликованные и только готовящиеся к
5
Это свидетельство расходится с воспоминаниями
Н. Кашкина, согласно которым Н. Рубинштейн «делил
печати книги [4, 222]. свой класс на несколько групп, составленных приблизи-
Опосредованное обучение исполнительско- тельно из равносильных по развитию и способностям,
му мастерству продолжалось при посещении и всякой такой группе давал одну пьесу. Играл задан-
учениками многочисленных концертов симфо- ный урок один кто-нибудь из группы, но если этот из-
нической и камерной музыки. Во время учебы бранный оказывался неготовым или плохо играл, то его
место занимал другой или другая. Тогда сообщалось
в консерватории Зилоти застал время, которое
множество объяснений, делались замечания…» [13, 23].
Э. Зауэр охарактеризовал как короткую, но бле- Собственно, Э. Зауэр противоречит и себе: далее в вос-
стящую эпоху музыкальной жизни: ежегодные поминаниях он рассказывает, что баховскую Прелюдию
симфонические концерты ИРМО (под управле- и фугу Н. Рубинштейн разобрал на первом уроке с ним и
нием Н. Рубинштейна), в которых участвовали со Шпиндлером [7, 16]. Но все эти неточности нисколько
лучшие русские и зарубежные солисты, утрен- не ставят под сомнение пользу и важность присутствия
на своеобразных мастер-классах Н. Рубинштейна.
54
 Музыкальное образование
се. Н. Рубинштейн, считая, что это выступление установил еще Н. Рубинштейн: «Экзаменаторы
стало важной вехой на артистическом пути Зи- должны удостаивать звания Свободных худож-
лоти, в память о нем подарил любимому учени- ников с самой строгой разборчивостью и ис-
ку золотые запонки, которые служили Зилоти ключительно таких лиц, которые доказали не
талисманом и с которыми он был вынужден только искусство в механическом исполнении
лишь однажды на время расстаться. на каком-либо инструменте, но и основатель-
Из воспоминаний современников известно, ные познания в теории музыки и инструмен-
что Зилоти был любимцем Николая Григорье- товке» [18, 48].
вича, «отчасти благодаря личной симпатии Ру- Зилоти с любовью и благодарностью вспо-
бинштейна к нему, отчасти из-за его виртуозно- минал годы, проведенные в классе Рубинштей-
сти» [7, 16]. Рубинштейн обращался к Зилоти на на: «Николай Григорьевич был замечательной
«ты»6 и называл его «сапун-пашой» [12, 190], что личностью во всех отношениях: умнейший че-
выделяло его из всего класса и свидетельствова- ловек, широкий, тонкий, несравненный педагог
ло об определенной степени приближенности и великолепный пианист» [20, 407].
к учителю. О лидерстве Зилоти вспоминал и Зилоти повезло. У него были одни из самых
Г. Пахульский, учившийся у Н. Рубинштейна в лучших педагогов-музыкантов своего времени.
последние годы его жизни: «Первенствовали в И каждый из них в процессе развития и ста-
классе Зилоти и Зауэр» [2, 528]. новления Зилоти как пианиста сыграл важную
За год до окончания консерватории смерть роль. Н. Зверев, пожалуй, самый лучший в XIX
Николая Григорьевича прервала его занятия с веке по работе с начинающими музыкантами,
Зилоти, оказавшегося, волею судьбы, послед- заложил основы пианистической школы, тех-
ним пианистом, которого слушал его учитель в нического мастерства и приучил к строжайшей
феврале 1881 года перед отъездом в Париж на дисциплине – личностной и творческой. Н. Ру-
лечение. Зилоти играл листовские «Воспоми- бинштейн научил разбираться в грамматике
нания об опере „Норма“» Беллини, после чего и синтаксисе музыкального сочинения, обога-
Рубинштейн сказал: «Вот из-за таких учеников тил багаж музыкально-выразительных средств
мне и больно, что я не могу быть в консерва- Зилоти-пианиста, приоткрыл тайны форте-
тории и должен уехать» [9, 43]. По воспомина- пианного мастерства, внушил необходимость
ниям Зилоти, Рубинштейн считал семнадца- профессионально-честного отношения к своей
тилетнего юношу достаточно состоятельным специальности.
пианистом, советуя ему (при неблагоприятном По окончании консерватории Зилоти непро-
исходе болезни, который он предчувствовал) не должительное время занимался с Антоном Ру-
переходить к другому педагогу, а сразу держать бинштейном, а с 1883 по 1886 год совершенство-
выпускной экзамен. Консультироваться реко- вался у великого Ф.  Листа. Уроки Листа стали
мендовал только у другого своего знаменитого квинтэссенцией музыкантского развития рус-
выпускника – С. Танеева. ского музыканта. Лист приподнял Зилоти над
Попутно отметим, что на старшем отделе- чистой технологией и ремеслом, одухотворяя
нии консерватории Зилоти учился по теоре- интерпретацию ученика, добиваясь при испол-
тическим дисциплинам у таких выдающихся нении творческой и исполнительской свободы.
музыкантов как Танеев и Чайковский. Под ру- Научил видеть и стремиться в искусстве к но-
ководством Танеева он изучал, в частности, курс вым горизонтам в понимании предназначения
инструментовки, а у Чайковского, по словам музыканта-просветителя. Но это – тема отдель-
самого композитора, «некоторые отделы курса ного исследования.
композиции» [27, 294].
Переводной экзамен на последний курс Зи-
лоти играл «от себя», точнее – без педагога, и для
него он стал выпускным по классу фортепиано.
Исполнял он яркую и виртуозную програм-
му: «Исламея» Балакирева и «Пляску смерти»
Листа [18, 47]. Спустя год, Зилоти оканчивает
полный консерваторский курс и удостаивается
звания свободного художника и малой золотой
медали. Дипломы и, следовательно, звание сво-
бодного художника получали только лучшие
выпускники консерватории, а критерии оценки
6
Э.  Зауэр гордился тем, что Рубинштейн через год
занятий перешел в обращении с ним на «ты» [7, 21].
55
 Музыкальное образование
ЛИТЕРАТУРА
1. Авьерино Н. Из воспоминаний о С. В. Рах- 14. Кашкин Н. Первое двадцатипятилетие
манинове / Коммент. Л.  Наумова // Ис- Московской консерватории [Электрон-
кусство на рубежах веков: Материалы ный ресурс] // Московская государствен-
Межд. науч. конф. – Ростов н/Д: РГК, ная консерватория им. П.  И.  Чайков-
1999. – С. 248–256. ского. URL: http://old.mosconsv.ru/page.
2. Алексеева Е., Прибегина Г. Комментарии // phtml?11170.
Воспоминания о Московской консервато- 15. Лист Ф. Письмо от 12 декабря 1883 г. //
рии / Сост. и коммент. Е. Н. Алексеевой Александр Ильич Зилоти. Воспомина-
и Г. А. Прибегиной; общ. ред. Н. В. Тума- ния и письма / Сост., авт. предисл. и при-
ниной. – М.: Музыка, 1966. – С. 523–584. меч. Л. М. Кутателадзе; под ред. Л. Н. Ра-
3. Амфитеатрова-Левицкая А. Воспомина- абена. – Л.: Гос. муз. изд., 1963. – С. 77.
ния // Воспоминания о Московской кон- 16. Мильштейн Я. Константин Николаевич
серватории / Сост. и коммент. Е. Н. Алек- Игумнов. – М.: Музыка, 1975.
сеевой и Г.  А.  Прибегиной; Общ. ред. 17. Мильштейн Я. Ф. Лист. – М.: Музыка,
Н.  В.  Туманиной. – М.: Музыка, 1966. – 1971. – Ч. 2.
С. 66–112. 18. Московская консерватория. 1866–1966 /
4. Баренбойм Л. Николай Григорьевич Ру- Ред. коллегия: Л. С. Гинзбург, А. И. Кан-
бинштейн. – М.: Музыка, 1982. динский, А. А. Николаев и др. – М.: Му-
5. Брянцева В. С. В. Рахманинов. – М.: Совет- зыка, 1966.
ский композитор, 1976. 19. Пресман М. Уголок музыкальной Москвы
6. Геника Р. Н.  Рубинштейн и П.  Чайков- восьмидесятых годов // Воспоминания о
ский // Воспоминания о Московской кон- Рахманинове / Сост., ред., предисл., ком-
серватории / Сост. и коммент. Е. Н. Алек- мент. и указ. З. Апетян. – М.: Музыка,
сеевой и Г.  А.  Прибегиной; общ. ред. 1988. – Т. 1. – С. 146–204.
Н.  В.  Туманиной. – М.: Музыка, 1966. 20. Прибыткова З. Мои воспоминания об
–С. 48–65. А. И. Зилоти // Александр Ильич Зило-
7. Зауэр Э. Кто меня сделал музыкантом ти Воспоминания и письма / Сост., авт.
(глава из книги «Мой мир») // Вопросы предисл. и примеч. Л.  М.  Кутателадзе;
фортепианного исполнительства / Сост. под ред. Л. Н. Раабена. – Л.: Гос. муз. изд.,
и общая ред. М. Г. Соколова. – М.: Музы- 1963. – С. 405–441.
ка, 1976. – Вып. 4. – С. 11–27. 21. Раабен Л. А. И. Зилоти – пианист, дири-
8. Зилоти А. Валики Вельте [Электронный жер, музыкальный деятель // Александр
ресурс] // Погружение в классику. URL: Ильич Зилоти. Воспоминания и письма
http://intoclassics.net/news/2010-03-02- / Сост., авт. предисл. и примеч. Л. М. Ку-
14434. тателадзе; Под ред. Л.  Н.  Раабена. – Л.:
9. Зилоти А. Мои воспоминания о Листе // Гос. муз. изд., 1963. – С. 11–42.
Александр Ильич Зилоти. Воспомина- 22. Рахманинов С. Воспоминания, запи-
ния и письма / Сост., авт. предисл. и при- санные Оскаром фон Риземаном. – М.:
меч. Л. М. Кутателадзе; под ред. Л. Н. Ра- Классика-XXI, 2010.
абена. – Л.: Гос. муз. изд., 1963. – С. 43–73. 23. Сабанеев Л. Воспоминания о России. – М.:
10. Зилоти А. Письмо в редакцию // Русь. – Классика-XXI, 2005.
1905. – № 37. – С. 3. 24. Сабанеев Л. История русской музыки. –
11. Зилоти А. Прошение о приеме в консер- М.: Работник просвещения, 1924.
ваторию / Архив А.  И.  Зилоти // Архив 25. Стасов В. Лист, Шуман и Берлиоз в Рос-
Московской консерватории. – Арх. 667, сии // В. В. Стасов Избранные сочинения
связка 26, оп. 3, № 1. – 4 лл. в трех томах. – М.: Искусство, 1952. – Т. 3.
12. Зилоти В. В доме Третьякова. – М.: Выс- – С. 409–484.
шая школа, 1992. 26. Финдейзен Н. А.  И.  Зилоти. – Русская
13. Кашкин Н. Воспоминания о Н.  Г.  Ру- музыкальная газета. – 1901. – № 13–14. –
бинштейне // Воспоминания о Москов- С. 386–389.
ской консерватории / Сост. и коммент. 27. Чайковский П. Автобиографическое
Е.  Н.  Алексеевой и Г.  А.  Прибегиной; описание путешествия за границу в
Общ. ред. Н. В. Туманиной. – М.: Музы- 1888 г. // П. И. Чайковский. Музыкально-
ка, 1966. – С. 20–47. критические статьи. – Л.: Музыка, 1986. –
С. 286–316.

56
 Музыкальное образование
28. Шагинян М. Воспоминания о С. В. Рахма- 31. Barber C. Lost in the Stars. The Forgot-
нинове // Воспоминания о Рахманинове ten Career of Alexander Siloti. – Lanham,
/ Сост., ред., предисл., коммент. и указ. Maryland and Oxford: The Scarecrow
З.  Апетян. – М.: Музыка, 1988. – Т. 2. – Press, 2002.
С. 90–158. 32. Duo-Art Piano Roll Catalog [Электронный
29. Экзаменные листы учащихся и поступа- ресурс] // The Pianola Institute. URL: http://
ющих в консерваторию за 1873 г.– РГА- www.pianola.org/reproducing/reproduc-
ЛИ. – Ф. 2099, оп. 1. – № 17. ing_duo-art.cfm.
30. Экзаменные листы учащихся консерва- 33. Friedheim Arthur: Complete recordings. Al-
тории за 1880–1881 гг.– РГАЛИ. – Ф. 2099, exander Siloti. Emil von Sauer. – Pavilion
оп. 1. – № 52. Records LTD, England.

57